Голосование

Спасибо всем, кто проголосовал за мои ориджи, кому они интересны. Это для меня очень важно. И радует то, что они оказались на втором месте, хоть СПН и здорово вырвался вперёд. В связи с этим ещё одна многовариантная голосовалка) Возможно, вы читали не всё, но ориентируйтесь хотя бы на то, что читали.

Вопрос: Что из моих ориджей вам больше нравится?

1. Рассказы		7	(30.43%)
2. Серия "Мушкетёры в кроссовках"		8	(34.78%)
3. Повести-фэнтези		6	(26.09%)
4. Книги-игры		2	(8.7%)
Всего:		23 Всего проголосовало: 14

@темы: Моё творчество, Голосование

---

Шерлок

Четвёртый сезон понравился гораздо больше третьего. Обрадовало, что всё закончилось хорошо, все вместе и, насколько возможно, счастливы. Детективной линии, правда, показалось маловато, но и без этого сезон получился потрясный. Завершился он как последний, да и учитывая название серии... но надеюсь, что создатели сериала ещё нас порадуют.
И может, я туплю, но не поняла в последней серии два момента:
1) на фига вообще Майкрофт привёл Мориарти к сестричке
2) как эта самая сестричка провернула телефонный разговор Шерлока с якобы девочкой в самолёте
У кого-нибудь из смотревших есть соображения?

@темы: Шерлок Холмс, Сериалы

---

Голосование

Уважаемые читатели, которые до сих пор остались со мной! Изначально, в 2009 году, я создавала дневник на волне увлечения "Сверхъестественным". Потом добавились "Шерлок" и "Хроники странного королевства". По "Хроникам" у меня уже более 60-ти работ, а вот по СПН уже практически не пишу, хотя есть одна недописанная повесть и незаконченный перевод "Ноктюрна" из Виртуальных сезонов. Правда, не так давно было написано одно стихотворение о финале 5 сезона и один кроссовер СПН с "Хрониками", которые в дневнике, к сожалению, остались незамеченными, из чего я сделала вывод, что из фанов СПН ко мне больше почти никто не заглядывает.
Ну и, разумеется, все эти годы потихоньку выкладывала в дневник свои ориджи, а они у меня, в основном, про приключения мальчишек.
В связи с вышеизложенным, уважаемые читатели, ответьте, пожалуйста, на вопрос с многовариантным выбором, чтобы мне хоть как-то ориентироваться в ваших предпочтениях)

Вопрос: Что из моего творчества вы предпочитаете читать?

1. Ориджи (Мушкетёры в кроссовках и другие)		10	(21.28%)
2. Фики и переводы по СПН		20	(42.55%)
3. Фики по "Хроникам странного королевства"		11	(23.4%)
4. Фики по "Сеньорите"		2	(4.26%)
5. Другое (тогда что?)		4	(8.51%)
Всего:		47 Всего проголосовало: 34

@темы: Моё творчество, Фики

---

@темы: Поздравления

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Хроники Странного Королевства

Название: Охотники и жертвы
Автор: Tabiti
Размер: драббл, 751 слово
Персонажи: Блай, Макс, Амарго, НМП, НЖП
Категория: джен, гет
Жанр: ангст
Рейтинг: R – NC-17
Краткое содержание:

цитата из канона

– Жаль, Кантор так и не увидит… – горестно вздохнул король Орландо и тут же схлопотал непочтительный подзатыльник от инспектора Темной Канцелярии.
– Промолчать не мог?
– Перестаньте, – поморщился Рельмо. Взглянул на часы, поправил растрепанную косу и неторопливо поднялся. – Пошли, Мануэль. Пора.
Товарищ Амарго молча забросил на плечо сумку с «охотничьими принадлежностями» и, не прощаясь, направился к кабине.
– Он ждал этого дня восемнадцать лет, – ни к кому не обращаясь, произнес Орландо, когда за агентами задвинулась замаскированная дверь в скале.
– Думаю, не он один, – хмыкнул Толик. – Судя по тому, что мне довелось слышать, во всей Мистралии мало найдется людей, не мечтающих насадить на кол этого вашего Блая. О. Панкеева «Поступь Повелителя»
Примечание: отдано на ФБ-2015
Предупреждения: изнасилование
Размещение: запрещено без разрешения автора

Ночи в Лютеции были непроглядные, однако, несмотря на это, на улицах встречались случайные прохожие, изредка даже девушки. На таких-то и охотился бывший советник Блай, создатель и главный палач самой страшной тюрьмы в Мистралии, да и на всём континенте. Ему-то темнота нисколечко не мешала: как и все вампиры, он прекрасно в ней видел.
Надо сказать, что бывший советник президента Мистралии Блай приехал в Лютецию по важному делу: наместник Харган поручил ему установить в Галланте власть Небесных Всадников. Однако его новая вампирская сущность быстро взяла верх, и он, забыв о поручении, ударился в бесчинства: принялся гулять по борделям, пить, буянить, мучить, насиловать и убивать. Но если мучил и убивал он даже будучи человеком, то насиловать не мог по весьма неприятной для него причине: при жизни он был импотентом. И теперь, став вампиром и обретя утраченное, начал остервенело навёрстывать упущенное. А поскольку Блай всегда был садистом, он не просто насиловал и не просто пил кровь, чтобы насытиться — он получал от этого невообразимое наслаждение.
Вот и теперь он присмотрел себе жертву — миловидную светловолосую девушку в простеньком платье — и некоторое время шёл за ней, облизываясь и предвкушая удовольствие.
Услышав за спиной шаги, девушка испуганно оглянулась и, увидев тёмную фигуру, побежала, путаясь в длинном подоле. Однако убежать ей не удалось. Преследователь играючи догнал её и рывком за плечо развернул лицом к себе. Маленького роста, с редкими волосами и бесцветными глазами, он, тем не менее, внушал какой-то иррациональный ужас. Несчастная закричала, срываясь на визг, но Блай тут же закрыл ей рот ладонью и приподнял верхнюю губу. Увидев выдвинувшиеся из-под неё клыки, девушка забилась в его руках, уже мало что соображая от ужаса, но бывший советник одним движением бросил её на землю и навалился сверху, одной рукой продолжая зажимать ей рот, а другой с необычайной для человека силой разрывая на жертве одежду. Словно и не замечая сопротивления, он торопливо высвободил из штанов стоящий член, силой раздвинул ноги девушки и резко, одним движением вошёл в неё, наслаждаясь приглушёнными его ладонью стонами боли, которые в былые времена так любил вырывать у узников в тюрьме Кастель Милагро. Не прекращая двигаться, новоиспечённый вампир откинул с тонкой шеи несчастной жертвы длинные светлые волосы и впился клыками в артерию. Девушка замычала, пытаясь кричать, забилась ещё сильнее, и вдруг обмякла в его хватке, видимо, потеряв сознание. Блай недовольно поморщился — слишком быстро, слабенькая попалась — но своего приятного занятия не прекратил, продолжая ритмично вбиваться в уже неподвижное, истерзанное девичье тело и одновременно пить, пить, пить…
Наконец, кончив и откинувшись на спину, как сытый кот, только что сожравший мышь, он довольно оскалил окровавленные клыки.
И вдруг застыл, не в состоянии шевельнуться.

***

— Жди здесь, — велел Макс Рельмо Этьену, новому полевому агенту в Лютеции. — Когда позвоню, подгонишь экипаж.
— Будет сделано, — ответил сидящий на козлах невысокий плотный мужчина в тёмном плаще и шляпе с широкими полями.
Амарго открыл сумку с антивампирскими артефактами, которые Макс получил от шархийских шаманов — своих родственников с Беты, достал оттуда светящийся желтоватым светом камень, закинул сумку обратно на плечо, и двое мужчин двинулись в темноту переулка.
Макс почувствовал вампира, ещё не успев увидеть его: недаром он был шархийским некромантом. Парализованный силой магического артефакта Блай сидел на земле возле истерзанного тела молоденькой девушки и неверяще смотрел на приближающихся врагов. Конечности его не слушались, язык тоже, двигались только глаза, которые теперь злобно блестели.
— Попался, кровосос проклятый, — хрипловатым от ненависти голосом процедил Амарго, убирая в сумку светящийся камень. — Теперь долго не двинешься!
Макс поспешно склонился над девушкой, осматривая повреждения, и наконец выдохнул:
— Она ещё жива.
Осторожно прижав ладонью ранки от укуса на шее, он сосредоточился на их заживлении, предоставив связывать пойманного вампира товарищу.
Блай зашипел от злости, когда тоже чуть светящаяся жёлтым верёвка туго стянула его конечности. Явно какая-то заговорённая против вампиров. И чего связывают, когда он и так шевельнуться не может? И как долго это проклятое оцепенение продлится? Если его не убили на месте, значит, собираются переправить в Мистралию и устроить показательную казнь. Может быть, это и к лучшему — чем демоны не шутят, глядишь, и удастся сбежать по дороге?
Тем временем Макс устало отнял ладонь от шеи девушки. Кровь перестала течь, и, похоже, её жизнь была вне опасности. Достав из кармана мобильник, он бросил в него несколько слов и повернулся к Амарго:
— Мануэль, сейчас подъедет Этьен, девушку в экипаж и в ближайшую больницу, потом быстро к Т-кабине.
— Да, шеф, — кивнул мистралиец, не спуская глаз с пойманного вампира, словно опасался, что тот возьмёт да и растворится в воздухе.
— Не бойся, — заметив его взгляд, сказал Макс. — Никуда он не денется.
— Ты же знаешь — я ждал этого дня восемнадцать лет, — проговорил Амарго.
И по их словам и тону Блай понял, что это конец.

@темы: Моё творчество, Хроники странного королевства, Мои рассказы, Книги

---

Приключенческая серия "Мушкетёры в кроссовках"

Обнаружила, что с 29 и 30 декабря книги появились и в других магазинах.

ЛитРес
OZON
Аndronum
MyBook

@темы: Моё творчество, Книги

---

Новогоднее гадание

Новогоднее гадание

Погадать тоже!

@темы: Поздравления, Тесты

---

Не, я всё понимаю, конечно, и не против фейерверков. Ну хотя бы до трёх ночи. Но до шести утра какого хрена стрелять? Совсем люди не соображают, что у кого-то грудные дети из-за них не могут уснуть и орут, кто-то болеет, кто-то просто в силу возраста и здоровья эти громыхания плохо переносит, а кому-то и на работу рано вставать, не у всех же новогодние каникулы. А чё, им хорошо, а на других плевать.

@темы: Общее

---

С новым годом!

Поздравляю всех друзей и постоянных читателей и тех, кто просто пробегает мимо.
Здоровья, радости и удачи в Новом году!

@темы: Поздравления

---

@темы: Общее, Музыка

---

Родное слово

Есть у слова «Русь» и ещё одно значение
2016-12-20 | Автор: slavyanin

Есть у слова «русь» и ещё одно значение, которое я не вычитал в книгах, а услышал из первых уст от живого человека. На севере, за лесами, за болотами, встречаются деревни, где старые люди говорят по-старинному. Почти так же, как тысячу лет назад. Тихо-смирно я жил в такой деревне и ловил старинные слова.
Моя хозяйка Анна Ивановна как-то внесла в избу горшок с красным цветком. Говорит, а у самой голос подрагивает от радости:
— Цветочек-то погибал. Я его вынесла на русь — он и зацвёл!
— На русь? — ахнул я.
— На русь, — подтвердила хозяйка.
— На русь?!
— На русь.
Я молчу, боюсь, что слово забудется, упорхнёт, — и нет его, откажется от него хозяйка. Или мне послышалось? Записать надо слово. Достал карандаш и бумагу. В третий раз спрашиваю:
— На русь?..
Хозяйка не ответила, губы поджала, обиделась. Сколько, мол, можно спрашивать? Для глухих две обедни не служат. Но увидела огорчение на моём лице, поняла, что я не насмехаюсь, а для дела мне нужно это слово. И ответила, как пропела, хозяйка:
— На русь, соколик, на русь. На самую, что ни на есть, русь.
Осторожней осторожного спрашиваю:
— Анна Ивановна, не обидитесь на меня за назойливость? Спросить хочу.
— Не буду, — обещает она.
— Что такое — русь?
Не успела она и рта открыть, как хозяин Николай Васильевич, что молчком грелся на печи, возьми да и рявкни:
— Светлое место!
Хозяйка от его рявканья за сердце взялась.
— Ой, как ты меня напугал, Николай Васильевич! Ты ведь болеешь, и у тебя голоса нет… Оказывается, у тебя и голосок прорезался.
А мне объяснила честь по чести:
— Русью светлое место зовём. Где солнышко. Да всё светлое, почитай, так зовём. Русый парень. Русая девушка. Русая рожь — спелая. Убирать пора. Не слыхал, что ли, никогда?

Отсюда

@темы: Общее, Мысли

---

Купила наконец ледоступы. Называются "Неваляйсы". Заказала - привезли на дом. Дорогие, заразы, да плюс доставка. Написано - размеры с 38 по 45, а на сапоги еле натянули вдвоём с курьером. Вчера опробовала, хотя у нас оттепель сейчас. По снегу и льду - прекрасно, а по асфальту неудобно и страшновато, так хрустят, что кажется, будто вот-вот шипы поломаются. Жаль, что их надевать так трудно, потому что самое лучшее было бы снимать и надевать по дороге, когда надо. Вечером дома с них большие лужи натекли - снег под них набился, еле вычистила. К утру шипы поржавели и подошва на сапогах от них тоже. Пока сняла до похолодания. Сейчас водища, потом опять катки будут(((

@темы: Жизнь наша жестянка..., Общее

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Мои книги

Первые две электронные книги из серии "Мушкетёры в кроссовках" появились в продаже. Издательство поставило возраст 12+, но на самом деле можно спокойно с десяти лет читать, по крайней мере первые повести. Это они перестраховались) Или так положено, поскольку героям книг 12-13 лет. Хотя на обложке мальчики явно "на вырост"))) Ну ничего, зато симпатичные)))
Обе повести почистила, текст немного поменяла.

andronum.com/avtory/fedorova-irina/

@темы: Моё творчество, Книги

---

Название: Сериальная жизнь
Автор: Tabiti
Размер: драббл, 122 слова
Персонажи: персонажи сериалов
Категория: джен
Жанр: юмор, стихи
Рейтинг: G
Краткое содержание: как мы смотрим сериалы
Примечание: отдано на ФБ-2016
Размещение: запрещено без разрешения автора

В мире телесериала
Каждый вечер мы живём,
Убегаем из реала
С телевизором вдвоём.

Забываем про работу,
Про уборку, про дела –
В сотой серии кого-то
Героиня вдруг нашла!

То ли сына, то ли брата,
То ли мужа, наконец,
А потом, в сто сорок пятой,
Объявился и отец.

Пусть богатые рыдают,
А Изаура – в бегах,
Роза Дикая страдает
На далёких берегах.

Снова сыплют соль на раны:
Озверел совсем барон,
Рафаэлу с Жулианой
Не даёт покоя он.

Мы сочувствуем героям,
Пережившим много бед,
Плачем с ними мы порою,
Им желаем много лет.

Все мы любим сериалы,
От бабули до юнца –
Смотрим с самого начала
И до самого конца.

Но такое может статься:
Не прошла и фильма треть,
Как уж стало забываться,
С чего начали смотреть!

@темы: Мои стихи, Моё творчество, Сериалы

---

Вот это да! Пришло бумажное письмо с открыткой из редакции журнала "Мурзилка". Поздравление с Новым годом. С подписью генерального директора и главного редактора Татьяны Андросенко. Так неожиданно и приятно, что они своих авторов поздравляют)

@темы: Поздравления

---

Хроники Странного Королевства

Название: Нож
Автор: Tabiti
Размер: мини, 1018 слов
Персонажи: Диего, ОМП
Категория: джен
Жанр: повседневность
Рейтинг: G - PG-13
Задание: «Чем безупречнее человек снаружи, тем больше демонов у него внутри». Зигмунд Фрейд
Краткое содержание: Школьный детектив, или В тихом омуте демоны водятся
Предупреждения: преканон
Примечание: отдано на ФБ-2016
Размещение: запрещено без разрешения автора

Хосе не считал себя трусом. Поэтому он не испугался, когда на выходе из школы его вдруг окружили четверо одноклассников во главе с толстяком Пабло. Только пожалел, что с ним нет друзей — Диего и Хорхе, которых, как назло, именно в этот день оставили на дополнительные занятия по математике.
— Куда торопишься? — спросил Пабло. Не как обычно, с развязной ухмылочкой, а зло, сквозь зубы.
— Тебе какое дело?
— Сейчас узнаешь. Притормози, есть разговор.
Хосе оглядел заступивших дорогу мальчишек и понял, что они не просто развлечься решили. На этот раз действительно случилось что-то серьёзное.
— Ну? — спросил он.
— Давай отойдём, — Пабло мотнул головой в сторону школьных ворот, и Хосе внутренне напрягся. Если не хотят разговаривать на территории школы, значит, всё совсем плохо.
Мальчишки вышли на улицу и свернули налево, за угол школьного здания, вокруг которого густо разрослись кусты акации. Вроде бы и недалеко, а фиг кто увидит.
— Ну? — снова спросил Хосе, с вызовом уставившись на противников.
— Лучше сам отдай. По-хорошему, — сказал Пабло.
— Что?
— Сам знаешь.
Вдоль позвоночника впервые пробежал холодок, и Хосе чуть поёжился, уже понимая, что всё не просто серьёзно, а даже слишком.
— Представь себе, не знаю.
— Нож. Мне его отец подарил.
— Нож? — опешил Хосе.
— Ещё скажи, что ты его не крал!
— Я?!
— Ну, хватит, — внезапно вмешался один из молчаливых приятелей толстяка, высокий и худющий Тино. — Отдай нож и катись отсюда. Если отдашь сам — не тронем.
— Да нет у меня его! — воскликнул Хосе.
Пабло набычился:
— Значит, отдал кому-то? Небось, дружку своему чокнутому?
— Я твой нож вообще не брал!
— Надо его обыскать, — предложил низенький и крепкий мальчишка — Андре.
— Я себя обыскивать не дам, — решительно воспротивился Хосе. — С чего вы вообще взяли, что нож у меня?
— А вот он видел, как ты на перемене возле сумки Пабло ошивался, — Тино кивнул на четвёртого мальчишку, Нандо, который прибился к их компании совсем недавно. — Тогда нож и пропал!
Нандо, невысокий щуплый парнишка в очках, любимчик всех учителей, согласно кивнул.
— Неправда, — тряхнул головой Хосе.
— Чем докажешь?
— Я никогда ни у кого ничего не крал. А нож у меня свой есть!
— Железное доказательство, — хихикнул Тино.
— А давайте действительно его обыщем, — предложил Нандо.
— Только попробуйте, — сказал Хосе, сняв с плеча сумку и бросив её на землю.
— Ты что, драться собрался? — хмыкнул Андре. — Против четверых?
— Вы же слов не понимаете!
— Да чего с ним разговаривать, — бросил Тино и решительно подступил к однокласснику. — Держите его, ребята!
И тут же сам вцепился в левую руку, а Андре перехватил правую.
Хосе дёрнулся, пытаясь вырваться, но безуспешно. Один на один он наверняка справился бы с каждым из противников, но не со всеми сразу.
— Ну что, вспомнил, где нож? — осведомился Пабло.
— Я же говорю, ты ошибаешься!
— Да неужели?
Тихий отличник Нандо подошёл поближе и пристально посмотрел Хосе в глаза:
— А спорим, ты сейчас всё расскажешь?
— Да нечего мне рассказывать! — в десятый раз повторил Хосе. — Вы совсем тупые, что ли?
— Ты вор, — припечатал Нандо. — А с ворами не церемонятся.
И неожиданно сильно ударил кулаком под дых.
Хосе вскрикнул и обвис в руках мальчишек.
— Ты где так научился? — ошеломлённо спросил Пабло, во все глаза глядя на щуплого на вид приятеля.
— Отец кое-что показал, — самодовольно ответил тот. — Он у меня врач и хочет, чтобы я тоже стал врачом. Я все уязвимые места на теле наизусть знаю!
— Врач должен лечить людей, — прохрипел Хосе, с трудом разгибаясь. — А не наоборот…
— Заткнись! — Нандо ударил снова, да так, что мальчишка завопил от боли.
В это время послышался топот ног, и из кустов выскочили услышавшие крик друга Диего и Хорхе.
— А ну, отпустите его!
Андре и Тино от неожиданности разжали руки, и Хосе, не устояв на ногах, осел на землю.
— Вы совсем рехнулись?! — воскликнул Диего.
— Он мой нож украл! — громко возмутился Пабло.
— Я ничего не крал, — упрямо сказал Хосе, медленно поднимаясь.
— Но кто-то же его украл! А Нандо видел, как ты возле моей сумки крутился!
— Стоп, — сказал Диего. — Он не мог крутиться. Мы всё время были вместе!
— Хочешь сказать, что я вру? — ощетинился Нандо.
— Выходит, что так.
— Да ты!..
Мальчишка рванулся вперёд, на ходу сжимая кулак, но Диего ловко увернулся и подставил подножку. Споткнувшись и не сумев удержать равновесия, Нандо пролетел вперёд и упал, каким-то чудом не потеряв очки. Зато из его кармана выпал нож с тонким лезвием и белой костяной рукоятью. Нандо поспешно протянул руку, чтобы схватить его, но Пабло оказался проворнее.
— Это же мой! — воскликнул он, поднимая нож.
— Так-так, — многозначительно произнёс Хорхе. — Кто, говоришь, его украл?
Покраснев, как варёный рак, Пабло повернулся к Нандо:
— Это ты?!
— Вот сволочь! — в сердцах бросил Хосе.
Тино и Андре неловко переглянулись и дружно уставились на Пабло, который, в свою очередь, продолжал сверлить взглядом сидящего на земле Нандо.
— Ну что пялишься? — не выдержал тот. — Думаешь, я украл, да? А может, мне его подкинули!
Пабло брезгливо плюнул и повернулся к своим:
— Пошли.
— А извиниться перед Хосе? — возмутился Диего.
Мальчишки снова переглянулись, и Андре первым протянул:
— Ну-у... мы не хотели...
— Хотели, — безжалостно сказал Хорхе. — А то мы вас не знаем!
— Я рад, что твой нож нашёлся, — проговорил Хосе, шагнув к Пабло. — Но ты не должен был так!..
— Мэтру Алехандро расскажешь? — упавшим голосом спросил толстяк. — Но мы же тебя не били, это всё он!
Нандо процедил что-то неразборчивое, поднялся, демонстративно отряхнулся и потопал прочь.
— Вот урод! — бросил ему вслед Диего. — А всегда казался таким тихим...
— В тихом омуте демоны водятся, — философски заметил Хорхе.
— Это точно.
— А как вы так быстро прибежали? — спохватился Хосе. — Вы же должны быть на математике!
— Занятие отменили, — объяснил Диего.
— Почему?
— Да учителя срочно куда-то вызвали.
— Слушай, Хосе, — Пабло нерешительно покусал нижнюю губу и продолжил: — Я ведь действительно на тебя подумал...
— Можно было нормально поговорить и всё выяснить.
— А они не умеют, — сказал Диего.
— Значит, надо учиться, — пожал плечами Хорхе. — Пошли, ребята!
— А насчёт ножа я бы на твоём месте с классным наставником поговорил, — посоветовал Хосе и пошёл за друзьями.
Пабло задумчиво просмотрел им вслед, покосился на приятелей и почему-то вздохнул.

А через день стало известно, что родители Нандо срочно перевели его в другую школу. Учителя, не знавшие об истории с ножом, удивлялись и жалели, что школа потеряла такого хорошего ученика. Классный наставник мэтр Алехандро хмуро помалкивал. А мальчишки обрадовались, только вслух посочувствовали новым одноклассникам Нандо: ведь кто знает, какие ещё демоны таятся в душе этого с виду спокойного и щуплого отличника. Вот уж действительно — в тихом омуте...

@темы: Моё творчество, Хроники странного королевства, Мои рассказы

---

Хроники Странного Королевства

Название: Тень
Автор: Tabiti
Размер: миди, 4575 слов
Персонажи: Кантор, Амарго, Пассионарио, ОМП
Категория: джен
Жанр: экшн
Рейтинг: R
Краткое содержание: Кантор на задании
Предупреждения: насилие
Примечание: отдано на ФБ-2016
Размещение: запрещено без разрешения автора

ТЕНЬ

Часть 1

Всё приходит для того, кто умеет ждать.
Б. Дизраэли

На прокалённой солнцем крыше было невозможно лежать, и Кантор, подхватив арбалет, спустился на чердак. Он понятия не имел, сколько ещё придётся ждать, но готов был сидеть в засаде хоть сутки напролёт, только бы пристрелить мерзкого продажного ублюдка, одного из тех, по чьей милости он когда-то оказался в страшной тюрьме Кастель Милагро, где потерял голос, Огонь, имя и всю свою прежнюю жизнь.
Бывший министр изящных искусств, а ныне — министр пропаганды, сыграл в его судьбе поистине роковую роль. Он не раз приглашал молодого, талантливого и уже знаменитого на весь континент барда Эль Драко для беседы: сначала попросил написать новый государственный гимн Мистралии, а когда Эль Драко сделал это, сообщил, что президент Гондрелло остался недоволен его вариантом, и передал высочайшую настойчивую просьбу написать новую музыку — уже на его стихи. Точнее, на то, что он называл стихами. Молодого барда едва не стошнило, когда он попытался прочитать текст. Но объяснять диктатору, что его восхваляющие самого себя «стихи» никуда не годятся, не только бесполезно, но ещё и очень опасно. Эль Драко убедился в этом на своей шкуре, когда его арестовали по ложному обвинению в государственной измене и посадили сначала в следственную тюрьму, а потом в исправительный лагерь, откуда он сбежал с помощью друзей. Но после побега его снова схватили и отправили уже в Кастель Милагро, откуда никто никогда не возвращался.
Однако Эль Драко очень повезло, и он вернулся. Правда, совершенно другим человеком. В буквальном смысле. Без своего лица, без певческого голоса, без бардовского Огня. И ему пришлось учиться жить заново. Уже не бардом, а воином. Стрелком по имени Кантор, что значит — «певец». По сути, он стал другой личностью, и сменил имя. И поскольку не мог больше петь, новое имя пело за него.
Кантор вспомнил, как низенький пухлый министр изящных искусств, всплёскивая короткими ручками, уговаривал его — тогда ещё Эль Драко — переделать государственный гимн так, как того требовал президент. Очень настойчиво уговаривал...

— Может быть, кофе? — радушно предложил высокопоставленный чиновник, приглашающим жестом указав молодому барду на кресло.
— Нет, спасибо, — отказался Эль Драко, и чтобы собеседник не обиделся, добавил: — Я только что из кафе.
— Ну что ж, тогда сразу к делу, — министр с энтузиазмом потёр ладони. — Я показал ваш вариант гимна президенту...
Эль Драко слегка напрягся — что-то в тоне чиновника ему сразу не понравилось.
— И?..
— И он сказал, что в тексте маловато патриотизма.
— Что?
Министр сокрушённо развёл пухлыми руками.
— Это его слова, уверяю вас, я здесь совершенно ни при чём. Более того, я пытался доказать ему, что ваши стихи и музыка, как всегда, гениальны.
«Пытался, как же, — подумал Эль Драко. — Охотно верю».
— Ну хорошо, я не настаиваю, — сказал он вслух. — Я написал так, как подсказало мне сердце. Если мой вариант не подходит, попросите написать ещё кого-нибудь. Да хоть того же Морелли!
Министр досадливо поморщился.
— Вы же сами понимаете, что Морелли не сможет написать так, как вы.
— А зачем писать так, как я, если всё равно мой текст не годится? — искренне удивился Эль Драко.
— Вы не поняли. Морелли не сможет написать так же талантливо, как вы, — терпеливо объяснил пухленький чиновник. — Он всего лишь придворный бард. А вы знамениты на весь континент, вас любят, вам верят. Теперь понимаете?
— Понимаю, — медленно сказал Эль Драко. — Вам нужно моё имя под политической агиткой.
— Ну зачем же так сразу? — деланно обиделся министр. — Мы совершенно искренне предлагаем вам взаимовыгодное сотрудничество...
— А я совершенно искренне вынужден вам отказать, — с убийственным спокойствием ответил знаменитый бард и встал. — Благодарю за приём, но мне пора.
— Постойте! — министр тоже вскочил с кресла и взволнованно забегал по кабинету. — Неужели вы не понимаете? Это ведь не я вам предлагаю, а президент! И это во благо нашей великой Мистралии!
— Да плевать вам всем на Мистралию! — всё-таки сорвался окончательно выведенный из себя Эль Драко. — Передайте президенту, что я агиток не пишу. Всего хорошего!
И он громко хлопнул дверью кабинета.

Две последующих встречи оказались ещё более жёсткими, и в конце концов министр понял, что всё бесполезно...
Вспомнив подробности последнего разговора, Кантор скрипнул зубами. К тому времени и министр, и президент со своими бездарными стихами так его достали, что он уже открыто нахамил. А через несколько дней после этого Карлос под давлением «сверху» уволил его из театра...

На чердаке было ужасно пыльно, жара и духота сводили с ума. Кантор вытер пот со лба и провёл языком по пересохшим губам. Слишком долго. Надо было хоть флягу воды с собой взять...
Совсем не вовремя всплыло воспоминание, как в исправительном лагере их жестоко наказали. Троих, оставшихся людьми и отказавшихся выполнить приказ старшего по бараку — избить такого же заключённого, совсем молоденького паренька. Отвечать пришлось всем вместе, но Диего никогда об этом не жалел, даже когда всех троих привязали к столбам на плацу, и охранники хлестали их бичами. В просоленные потом и кровью жертв сыромятные ремни бичей была вплетена тонкая железная проволока, а косички заканчивались свинцовыми наконечниками, гранёнными, чтобы кожа лопалась от первого же удара. После десятка таких ударов клочья кожи уже не закрывали разорванные мышцы, и ошмётки мяса срывались с костей. Но и потом пытка продолжалась: их не отвязали, а оставили висеть на столбах под палящим южным солнцем, что с успехом заменило раскалённую решётку палача. Но и это можно было вытерпеть, однако своей очереди уже дожидался рой огромных, зелёных, вскормленных на отбросах и дармовой человеческой плоти лагерных мух. И даже укусы их были не так страшны, как доводящий до безумия танец сотен лапок на оголённых нервах спины. Диего тогда повезло меньше, чем товарищам. Молодой, сильный организм не сдавался дольше всех, и сознание он потерял последним, опухшими глазами провожая счастливчиков, которых за руки, как мешки с песком, волочили охранники, всё это время стоявшие неподалёку, в тени здания администрации, неторопливо, напоказ, пившие воду из бутылок и злорадно скалившие зубы.
А немногим позже Эль Драко снова оказался у столба, на этот раз за убийство двух других заключённых и нарушение режима, и так же корчился от боли. И лагерному начальству было плевать на то, что он всего лишь защищал свою честь, потому что им было велено его сломать. Они и старались. Но и у них ничего не вышло.
Кантор отложил арбалет и вытер об одежду потные ладони. Плохо, в решающий момент палец может соскользнуть раньше времени. Надо срочно подумать о чём-нибудь холодном. Например, о мороженом...

Белые паруса на тёмной, почти чёрной глади моря выглядели настолько красиво, что Диего засмотрелся, и не сразу услышал голос своего сокурсника и лучшего друга Антонио:
— Может быть, по мороженому?
— Что?.. — лучший студент консерватории оглянулся и в некотором замешательстве уставился на друзей: — Простите, я задумался...
— Мы заметили, — с улыбкой сказал Эрнесто. — Песню сочиняешь?
— Как ты догадался?
— Да чего там догадываться, — махнул рукой Альберто. — У тебя же всё на лице написано!
— Правда? — смешался Диего. — Совсем всё-всё?
— Ну, во всяком случае, восторженно горящие Огнём глаза и шевелящиеся губы уж точно, — хохотнул Луис.
— Это же так красиво! — Диего снова обернулся к морю и проводил взглядом очередной парусник. — Как можно об этом не написать? Мне как раз нужна новая песня на конкурс. Вот я и напишу... о белых парусах!
— Кого я вижу! — внезапно раздался громкий издевательский голос. — Дель Кастельмарра собственной персоной! Со своими прихлебалами!
Старшекурсники обернулись и дружно поморщились: по набережной, на которой они стояли, к ним приближался Артуро Сан-Барреда с четырьмя дюжими телохранителями за спиной. Ещё несколько лун назад их было двое, но позже отец Артуро — всемогущий начальник тайной полиции — решил удвоить охрану. И неудивительно: его наглый отпрыск вёл себя так, что многие имели на него зуб.
— Это у тебя прихлебалы, Сан-Барреда, — холодно сказал Диего. — А у меня — друзья.
— Да что ты говоришь! — Артуро не спеша, вразвалочку приблизился и сунул руки в карманы: — Думаешь, самый талантливый, да? Между прочим, у других тоже есть голос!
— Голос есть, никто не спорит, — ответил Диего. — Но скажи-ка, сколько песен ты написал?
Мальчишка раздражённо дёрнул плечом и сузил глаза. Он очень хорошо пел, и это признавали все преподаватели. А вот талантом сочинять музыку и песни боги его обделили, и это бесило его до невозможности. Он уже разговаривал с отцом на тему покупки хорошей песни на конкурс, но даже так шансы победить были не слишком высоки. Однако теперь, глядя на главного соперника, он понял, что ему следует сделать. Если отец согласится ему помочь, можно будет и противника с дороги убрать, и бесплатно самую лучшую песню получить. А отец точно согласится, когда это он отказывал?
Диего и его друзья озадаченно переглянулись, не понимая, с чего это Артуро вдруг заткнулся и углубился в размышления. Наконец мальчишка отмер и как-то по-новому взглянул на старшекурсников:
— Думаете, я не смогу выиграть конкурс? А вот увидите! Я самую лучшую песню напишу!
— Ну-ну, — проворчал Альберто, — удачи! Она тебе понадобится.
— Лучше дружку своему удачи пожелай, — процедил Артуро. — Слышишь, дель Кастельмарра? На этот раз тебе не выиграть. Я тебя обойду!
Диего фыркнул, а его друзья не стали сдерживаться и от души расхохотались. Артуро мрачно посмотрел на веселящихся парней и, с видом оскорблённого достоинства отвернувшись, пошёл прочь.
— Уф, ну и насмешил! — смахивая выступившие на глазах слёзы, простонал Антонио. — Представляю, какую песню он напишет!
— Думаю, опять купит, — пожал плечами Диего. — Как в прошлый раз, помните? А хвастался, что сам написал.
— Ещё бы не помнить, — усмехнулся Луис. — Но, наверное, теперь его папаша учтёт урок и будет приплачивать настоящим авторам за молчание.
— Или не приплачивать, — негромко сказал Диего, — а наоборот...
Парни мигом посерьёзнели, вспомнив, о ком, собственно, они говорят.
— Ладно, — наконец вздохнул Антонио, — мы всё равно ничего не можем поделать. Но какую бы песню Сан-Барреда ни купил, ты ведь всё равно выиграешь, правда?
— Сделаю всё возможное, — уверенно пообещал Диего. — Пойдёмте уже, что ли? Кто-то про мороженое говорил...
— Накануне конкурса? — деланно ужаснулся Альберто. — Ни в коем случае!
Диего вздохнул.
— Ну тогда давайте хоть кофе выпьем!
— В «Три струны»? — подмигнул Антонио.
— В «Три струны»!

Кантор на чердаке тоже вздохнул, сожалея, что рядом нет лотка с мороженым. Взять бы сейчас пару порций сливочного с абрикосовым сиропом...
Проклятый министр пропаганды явно решил напоследок помучить своего убийцу. Целый день не показывается. А солнце между тем уже клонится к закату, хотя на чердаке от этого менее жарко не становится.
Кантор поменял положение тела и попытался припомнить свою первую попытку встать на коньки. Да, зима в Поморье — вот что ему сейчас нужно.

Ледяной ветер, казалось, продувал насквозь, и привыкшего к постоянному солнцу и теплу барда поначалу не спасала даже шуба. Сёма Подгородецкий постоянно подтрунивал над ним, Эль Драко обижался, а уже через минуту оба, весело хохоча, валялись в сугробе, издалека очень похожие на двух снеговиков. Даже носы у обоих были такие же красные. Постепенно молодой бард привык к новому климату, и уже не кутался в шубу, как раньше. Он с интересом наблюдал, как местные жители катаются по льду на каких-то странных металлических полозьях, а иногда даже купаются в ледяной воде, в так называемых прорубях. Однажды Сёма принёс такие полозья и своему новому другу и предложил:
— Хочешь, научу?
У Эль Драко загорелись глаза. Он прекрасно помнил, как в детстве, начитавшись поморских сказок, мечтал скатиться на санках со снежной горки, и даже попытался это сделать в солнечной Мистралии, заменив горку лестницей, а санки — дырявой лодкой. И вот теперь его детские мечты постепенно воплощались в реальность. На санках он уже катался, и даже на лыжи вставал, осталось попробовать освоить коньки и отважиться нырнуть в прорубь. Поэтому он, не раздумывая, воскликнул:
— Конечно, хочу!
Они с Сёмой тут же направились к катку, прикрепили полозья к валенкам и…
— Как это у тебя получается? — наконец спросил Эль Драко, плюхнувшись на задницу в третий раз подряд.
— Не отбил ещё? — беззлобно пошутил Сёма.
— Не дождёшься!
— Давай, попробуй ещё раз! Смотри, даже маленькие дети катаются, а ты не можешь!
— Потому что они уже давно это умеют, — огрызнулся бард, снова отталкиваясь одной ногой и пытаясь скользить на другой, и в очередной раз больно падая на лёд.
— Держи равновесие, дубина! — задорно выкрикнул какой-то мальчишка и, лихо заложив крутой вираж, помчался дальше.
Эль Драко чуть не показал ему вслед два пальца, но вовремя спохватился: ребёнок всё же.
— Верный совет, — подъехав к другу, сказал Сёма. — Ну давай, это же совсем не сложно! Смотри!
Он проехал мимо, потом снова вернулся и протянул руку:
— Держись!
— Я сам, — упрямо проворчал Эль Драко, оттолкнулся и… поехал! Сначала медленно и осторожно, на негнущихся ногах, потом всё быстрее и увереннее.
— Ура! — крикнул Сёма. — У тебя получилось! Я же говорил — это легко!
— Завтра возьмём с собой мою труппу, — едва не задыхаясь от переполнявшего его счастья, заявил бард. — Хочу посмотреть, как это получится у братьев Бандерасов!

Над Арборино постепенно сгущались сумерки, и Кантор начал опасаться, что министр пропаганды не появится до темноты. Если так, то придётся заново караулить его завтра. Очень бы не хотелось. Он уже настроился покончить с этим ублюдком сегодня, и будет ждать до последнего. Однако в темноте немудрено и промахнуться. И если это случится, в следующий раз так просто к министру будет уже не подобраться.
И тут будто небо услышало его мысли: из здания министерства пропаганды вышли два телохранителя и внимательно оглядели улицу. Кантор уверенно и быстро взвёл арбалет. Ещё через минуту следом за ними показался и сам министр. Тоже суетливо осмотревшись, он в сопровождении двоих амбалов с квадратными мордами быстрыми шагами направился к остановившемуся неподалёку экипажу.
У Кантора было всего несколько секунд до того, как он скроется внутри, но для отличного стрелка это больше, чем достаточно. Он уже давно решил, куда будет стрелять. При других условиях он легко попал бы в шею или в глаз. Но сейчас, когда в сгущающихся сумерках черты лица сливались, а короткая шея при стрельбе сверху была почти полностью скрыта двойным подбородком министра, пришлось рисковать. Пока Кантор отсчитывал шаги, дожидаясь нужного ракурса, руки сами уверенно подняли арбалет. Чиновник повернулся к раскрытой перед ним дверце экипажа, и Кантор, задержав дыхание, мягко нажал спусковой рычаг. Тетива звонко щёлкнула, и стрела, тоненько свистнув ей на прощанье, полетела в цель. Министр на мгновение замер, услышав тревожный звук, и это было последнее, что он слышал в этой жизни. Четырёхгранный болт, в клочья разорвав ушную раковину, вошёл прямо в ухо, легко порвал барабанную перепонку и вонзился в нижние доли мозга, окрасив его серое вещество в красный цвет. Министр, так жаждавший услышать шедевр от великого барда, получил, наконец, реквием из рук убийцы. Один из телохранителей заполошно вскрикнул и бросился к тяжело осевшему на пыльные камни высокопоставленному телу, а второй лихорадочно завертел головой, оглядывая окна дома напротив.
Кантор тихо выдохнул, быстро спрятал арбалет под одежду и направился к лестнице. Внизу уже собралась изрядная толпа любопытных, удивительно быстро примчалась полиция. Министр пропаганды лежал на мостовой, как сломанная кукла, с торчащим из уха арбалетным болтом. Под его затылком медленно расплывалась небольшая лужица почти чёрной крови.
Кантор незаметно смешался с толпой. Отлично, работа выполнена. Теперь надо переждать в городе до полной темноты, потом забрать лошадь из общественной конюшни и возвращаться на базу.


Часть 2

Ножи хороши тем, что работают бесшумно. <…> Ружья — для выпендрёжников. Ножи — для профессионалов.
Александр Большаков («Карты, деньги, два ствола»)

Внаглую завалившись в одно из ближайших к месту убийства кафе, Кантор с удовольствием выпил две чашки кофе, прислушиваясь к разговорам и тихонько фыркая про себя, когда уже успевшие сбегать на место происшествия посетители, делая большие глаза, передавали друг другу подробности. Одни рассказывали, что стрелков было несколько, и затаились они в разных местах — на всякий случай, другие — что он был один, и его уже поймали. Третьи уверяли, что министра застрелили по приказу президента Гондрелло — дескать, плохо выполнял свои обязанности.
«Наоборот, слишком хорошо», — мрачно подумал Кантор, приканчивая очередную чашку кофе. Собственно, поэтому и возникла необходимость его убрать...

— Проходи, садись, — в голосе Амарго, как всегда, сквозила усталость, но удивительно синие для мистралийца глаза смотрели живо и требовательно.
— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Кантор. Подобное выражение лица у одного из лидеров сопротивления он видел только в исключительных случаях.
— Хм, как тебе сказать, — Амарго негромко кашлянул и продолжил: — Речь пойдёт об одном твоём старом знакомом... Министр пропаганды стал слишком хорошо выполнять свои обязанности, и в партии приняли решение убрать его.
— Что ж, прекрасно, — кивнул Кантор. — Я давно этого ждал.
— Ты понимаешь, что это очень опасно? — Амарго внимательно посмотрел на своего подопечного, тщательно скрывая беспокойство. — Это тебе не на прогулку сходить!
— В первый раз, что ли? — пожал плечами Кантор.
— Жертва такого уровня — в первый, — серьёзно сказал командир. — Так что не мальчишничай. Ты помнишь расположение улиц и зданий вокруг министерства пропаганды?
— Ещё бы не помнить, — проворчал Кантор. — Пока ты говорил, я уже всё прикинул. Когда?
— Выехать надо уже сегодня.
— Отлично. Тогда я пошёл собираться.
— Да погоди ты! — остановил Амарго уже поднявшегося стрелка. — Зайди к Пассионарио, он что-то хотел тебе сказать.
— Хорошо.
— И, пожалуйста, будь осторожен!
— Как всегда.
— Это меня и пугает, — тяжело вздохнул наставник.

***

Командор Нуньес никогда и предположить не мог, что однажды ему придётся гоняться по ночному городу за какой-то неуловимой тенью, и уж тем более — чем эта погоня закончится. А началось всё поздним вечером, прямо перед ночной сменой. В связи с убийством министра пропаганды всю полицию поставили на уши и выгнали на улицы. Ругая вконец обнаглевших партизан на чём свет стоит, Нуньес проверял патрули во вверенном ему районе Арборино, но, хвала небу, всё было спокойно. Напоследок, уже мечтая о сытном ужине и тёплой постели, он неторопливо прохаживался по улицам с лейтенантом Санчесом и сержантом Гонсалесом, которые, не стесняясь командира, перебрасывались свежими и не очень анекдотами. Сначала про любвеобильного сержанта Моралеса и его многочисленных дам сердца. А потом Санчес даже рискнул рассказать один анекдот про президента Гондрелло и советника Блая. Как они… хм… Впрочем, речь не об этом.
В общем, всё было тихо и мирно примерно до половины первого ночи, когда командор Нуньес, убедившись, что всё в порядке, наконец отправился домой.
И вот когда до позднего ужина и тёплой постели наконец оставалось совсем немного, впереди между домами в свете масляного фонаря вдруг мелькнула какая-то подозрительная тень. Командор и рад был бы махнуть рукой и забыть, но всё же решил, что не зря носит мундир, и надо бы проверить, а потом со спокойной совестью идти домой. Поэтому он осторожно двинулся туда, где показалась странная тень.
Дойдя до конца улицы, Нуньес огляделся. Неужели упустил? Или, действительно, показалось? Едва он успел подумать об этом, как таинственная тень, словно дразнясь, завернула за угол ближайшего дома.
Обрадовавшись и расстроившись одновременно, командор целенаправленно устремился вперёд. Врёшь, гад, не уйдёшь!

***

Высокую фигуру преследователя Кантор заметил сразу. Подробностей в темноте было не разобрать, но что этот тип не из простых патрульных, стало понятно с первого взгляда. Во-первых, один. Во-вторых, слишком самоуверенно себя ведёт. В-третьих, кроме арбалета, у него ещё и меч на боку болтается.
И чего прицепился? Шёл бы и шёл своей дорогой. Ему что, больше всех надо?
Кантор на ходу вытащил один из своих метательных ножей. Если не получится оторваться, придётся убить: «хвост» ему совсем ни к чему.
Он прошёл одну улицу, другую, несколько раз сворачивал, меняя направление, но упрямый преследователь не отставал. Вот же глазастый попался! Кантора не каждый разведчик из Зелёных гор смог бы выследить...

***

До сих пор командор Нуньес и не представлял, насколько утомительна может быть простая слежка. Хотя какая она, к дьяволу рогатому, простая? Ночь. Темень. Масляные фонари не столько помогают, сколько путают, отбрасывая причудливые тени. Похоже, этот тип уже заметил, что за ним кто-то идёт. И чего тогда убегает? Если он обычный припозднившийся прохожий, то обойдётся всего лишь проверкой документов. Значит, не обычный и не прохожий. А может быть, просто думает, что его преследует грабитель? Откуда ему знать, что бояться нечего?
И тут Нуньеса прошиб холодный пот. Ему наконец-то пришло в голову, что таинственная «тень» может быть напрямую связана с сегодняшним убийством министра пропаганды. Он хотел было уже позвать подкрепление, по его расчётам неподалёку как раз должен был находиться патруль, но на секунду замешкался: если это, действительно, убийца, то не лучше ли поймать его самому? Сразу будет и повышение, и денежное вознаграждение...
Не успел он додумать приятную мысль до конца, как что-то тяжёлое, прилетевшее из темноты, вонзилось ему в шею. Нуньес пошатнулся и привалился плечом к стене ближайшего дома. Захрипев в отчаянной попытке позвать на помощь, он инстинктивно схватился рукой за рукоятку метательного ножа, застрявшего в горле, и выдернул его. Это только ускорило конец — кровь фонтаном выплеснулась из разорванной артерии на стену дома, оставив зловещий след сползшего по ней тела.
Пав жертвой своей дотошности и самоуверенности, Нуньес так и не узнал, что за «тень» на самом деле преследовал, хотя краем угасающего сознания успел понять, что оказался фатально прав.

***

Избавившись от настойчивого преследователя, Кантор наконец добрался до общественной конюшни, в которой оставил лошадь. Он понятия не имел, кого, походя, прикончил, но очень надеялся, что это тоже какая-то важная шишка, и, когда об этом станет известно, его смерть порадует лидеров сопротивления так же, как и устранение министра пропаганды.
Путь до базы предстоял неблизкий, верхом — это тебе не телепортом, до Зелёных гор ехать трое-четверо суток, в зависимости от лошади и обстоятельств.
Главная сложность заключалась в том, что повсюду — по дорогам и лесным тропам — рыскали отряды правительственных войск с приказом отлавливать всех подозрительных прохожих и проезжих, путешествующих и в одиночку, и группами.
Выехав за пределы столицы и даже без происшествий добравшись до леса, Кантор вздохнул несколько свободнее. Однако до базы предстояло ещё не менее суток пути, и это ещё в лучшем случае — если выбирать малопроходимые тропы, гоня при этом и без того уставшую лошадь во весь опор. Понятное дело, что одно с другим было практически несовместимо.
Труп в кустах он заметил сразу. Лошадь тоже почувствовала его: зафыркала и попятилась, вскидывая голову и прядая ушами. Вполголоса выругавшись, Кантор спрыгнул на землю, закрепил повод на ближайшем дереве и, прижимая к носу рукав рубашки, приблизился. Осторожно перевернув лежавшее лицом вниз тело, он выругался громче. Ларго. Когда Кантор уезжал на задание, этот парень ещё был на базе, и никто не собирался его никуда отправлять.
Было видно, что в кустах он пролежал не слишком долго, однако количество крови и жаркий климат сделали своё дело. Тело несчастного облепили насекомые, вгрызаясь в то, что осталось от лица, низа живота и левой руки. Парня совершенно точно пытали, и не нужно было долго думать, чтобы понять, кто и зачем.
Сказал ли он то, о чём его спрашивали? Какое задание у него было, и успел ли он его выполнить?
Кантор, как мог, стряхнул с тела товарища трупоедов, завернул его в притороченное к седлу тонкое одеяло и взвалил на лошадь. Теперь ехать предстояло ещё дольше.

Сумерки в лесу наступают гораздо быстрее, чем на открытой местности. Тропа под копытами лошади внезапно куда-то ускользает, деревья начинают сливаться в сплошную тёмную стену. А вот звуки доносятся удивительно ясно. Поэтому не только возвращавшийся с очередного задания Кантор услышал солдат, но и они его. А виной всему была не вовремя треснувшая под копытом лошади ветка. Погоня оказалась не слишком долгой: скакуны у отряда правительственных войск были не настолько уставшими, да и их всадники не вымотались так, как не спавший почти трое суток стрелок. Солдаты повязали неожиданно свалившегося им в руки повстанца, потеряв при этом двух своих людей, и, найдя подходящую поляну, начали располагаться на ночлег. Кантора посадили под деревом и крепко привязали, до этого тщательно обыскав и отобрав всё найденное оружие: арбалет, два метательных ножа за поясом и один — закреплённый на голени под штаниной.
Пока подчинённые готовили незамысловатый походный ужин, командир десятка — сержант Хименес — решил поговорить с пойманным партизаном. Остановившись перед ним и презрительно глядя сверху вниз, он принялся задавать вопросы, на которые привязанный пленник почему-то не реагировал. Хименесу это очень не понравилось, и он подозвал одного из своих людей — здоровенного детину с пудовыми кулаками.
— Повторяю ещё раз. Отвечаешь на вопросы, показываешь на карте расположение вашей базы — и я тебя отпускаю. Нет — тебя ждёт совсем другой разговор.
— Прямо-таки отпускаете? — съязвил Кантор. — Неужели?
Сержант поморщился.
— Я вижу, тебе очень хочется пообщаться с рядовым Васкесом, — кивнул он на детину. — Что ж, не буду мешать. Развлекайтесь! — и повернулся к подчинённому: — Только смотри, зубы ему не выбей, чтобы нормально говорить мог.
В последующие полчаса Кантору действительно не дали скучать. Кулаки у солдата и впрямь оказались пудовыми. Удивительно, как только не покалечил.
Потом Васкес отошёл к костру — отдохнуть и поужинать, а к пленнику снова приблизился Хименес.
— Ну что, ещё не передумал?
— Пошёл на хрен, — вежливо ответил Кантор и сплюнул ему под ноги кровавую слюну.
— Понятно, — с сожалением протянул сержант. — Пожалуй, вот что: я дам тебе время подумать. Скажем, до рассвета. Если и тогда не заговоришь — от тебя останется окровавленный кусок мяса. Я доступно излагаю?
Кантор не счёл нужным отвечать, но покрытое кровоподтёками лицо враз будто закаменело.
Истолковав это по-своему, весьма довольный результатом, Хименес отдал распоряжение часовому, и временный лагерь постепенно затих.
Дождавшись, когда все, кроме часового, заснут, Кантор скинул с запястий верёвку, которую втихую уже давно распутывал, и бесшумно пополз в обход. Подобравшись со спины к единственному бодрствующему солдату, он одной рукой крепко зажал ему рот, а другой, молниеносно выхватив из ножен на его поясе клинок, полоснул по горлу. Опустив на землю всё ещё конвульсивно дёргающееся тело, Кантор подобрал чей-то арбалет и так же бесшумно двинулся к лошадям. Быстро перерезав подпруги у десятка лошадей, он вскочил на свою лошадь и, уже не заботясь о соблюдении тишины, пустил её в галоп...

Бедняге Ларго не повезло так, как тогда Кантору. И, судя по всему, он так и не раскололся.

***

Когда Кантор добрался, наконец, до базы, оказалось, что Ларго всего два дня назад отправили с заданием убрать командора Маньяну, который не так давно пообещал стереть всех партизан в порошок. Однако, несмотря на хвастливость заявления, командование сопротивления не стало от него отмахиваться и перепроверило информацию по своим каналам. В ходе проверки выяснилось, что Маньяна действительно планирует какую-то крупную операцию в Зелёных горах, подробности которой, к сожалению, узнать так и не удалось. Обсудив полученные сведения, лидеры сопротивления сочли необходимым устранить источник потенциальной опасности.
После похорон Ларго Кантору пришлось утешать хлюпающего носом в своей хижине вождя и идеолога. Пассионарио гибель каждого товарища принимал так близко к сердцу, что потом долго не мог успокоиться. Сколько ему ни объясняли, что его жизнь, как единственного наследника престола Мистралии, намного важнее и ценнее, чем любая другая, он никак не мог этого принять. И под конец разговора, выплеснув на Кантора эмоции, заявил, что если с тем что-нибудь случится, он, Пассионарио, этого не переживёт.
— Брось чушь молоть! — услышав такое, рассердился Кантор. — Не переживёт он! Я тебе кто? Кум, сват, брат?
— Ага, почти брат, — снова шмыгнув носом, совершенно серьёзно ответил вождь и идеолог. — Знаешь, ведь Амарго не так уж и не прав, думая, что мы братья. Мой папа Хоулиан приходится тебе прадедушкой.
— Да иди ты, — не поверил Кантор.
— Правда-правда. Значит, ты — мой внучатый племянник. А это довольно близкое родство!
— Надо же...
— А ещё ты — мой наставник и лучший друг.
— Который когда-то отходил тебя пюпитром за плагиат, — напомнил Кантор.
— Так за дело же, — сказал Пассионарио. — Я тебя очень прошу, будь осторожен. Мне и предыдущих твоих приключений на жизнь вперёд хватит.
— Кто бы говорил! — фыркнул Кантор, радуясь, что любимый вождь и идеолог наконец почти успокоился. Всё же утешать рыдающих мужчин несравнимо труднее, чем даже рыдающих женщин.

А вечером Кантора вызвал к себе Амарго и, как обычно, пригласив присесть, начал:
— Я понимаю, что ты совсем недавно вернулся с задания и очень устал. Но на сегодняшнем совещании почти все единодушно проголосовали за твою кандидатуру.
— Маньяна? — коротко уточнил Кантор.
Наставник удручённо кивнул.
— Я пытался убедить командный состав, что тебе необходим отдых, но, сам понимаешь, время не терпит, а после убийства министра пропаганды в столице и окрестностях все на ушах стоят. Так что подобраться к Маньяне будет не так-то просто. Если кто и сможет, то только ты.
— Как я понимаю, выехать надо немедленно? Тогда мне срочно нужны сведения об этом командоре. Все, какие смогли собрать.
— Ну уж нет. Сегодня ты нормально выспишься здесь. Завтра утром мы с тобой ещё поговорим, тогда и отправишься.
— Хорошо.
Кантор поднялся, непроизвольно потянулся, разминая суставы, и честно пошёл отсыпаться перед новым заданием.
Амарго посмотрел ему вслед и вздохнул. Высокий, красивый, гибкий и опасный, словно дикий кот, этот парень стал ему почти что сыном. Да и куда денешься, если родной отец уже давно свалил на него обязанность присматривать за непутёвым отпрыском. Амарго никогда не забыть, чего ему стоило вытащить своего подопечного из исправительного лагеря, и в каком состоянии был Эль Драко после Кастель Милагро. Только бы с ним опять ничего не случилось!
Не случится, постарался успокоить он себя. Время барда прошло, настало время воина.
Ларго был хорош, но Кантор — он же словно тень, быстрая и смертоносная. У него всегда всё получалось, и на этот раз обязательно получится.

@темы: Моё творчество, Хроники странного королевства, Мои рассказы, Фики, Книги

---

Хроники Странного Королевства

Название: Особые инструкции
Автор: Tabiti
Размер: мини, 1578 слов
Персонажи: Диего, ОМП
Категория: джен
Жанр: ангст, экшн
Рейтинг: R
Краткое содержание:

цитата из канона

Драться приходилось насмерть, в буквальном смысле, несколько раз по утрам из туалета выносили трупы особо настойчивых. ("Пересекая границы")
Предупреждения: насилие
Размещение: запрещено без разрешения автора

— Как ведёт себя новый заключённый?
Развалившись в кресле с бокалом красного эгинского вина, начальник исправительного лагеря господин Гомес устремил вопросительный взгляд на своего заместителя.
Рейнардо поднял брови:
— Это который?
— Ну тот, знаменитый певец. Ты же читал насчёт него особые инструкции?
— Маэстро Эль Драко? — Рейнардо почему-то вздохнул и тоже опустился в кресло. — Жаль парня. Такой талант...
— Нечего его жалеть, — проворчал Гомес, медленно смакуя великолепное вино. — Он государственный преступник.
— Только потому, что отказался переписать гимн?
— Поосторожнее, — невольно оглянувшись, предупредил начальник. — Не следует говорить об этом слишком громко. Тем более, при мне.
— Хорошо, — смиренно согласился заместитель. — Заключённый дель Кастельмарра ведёт себя вполне примерно, режим не нарушает, в конфликты не вступает. Кажется, даже дружбу завёл с соседями по бараку.
— А вот это плохо, — нахмурился Гомес. — Нам что велено? Нам велено его сломать! А я смотрю, он слишком уж комфортно устроился.
— Так что же делать?
— Знаешь, а давай-ка подселим к нему Красавчика Ло, — предложил начальник. — Переведи заключённого с соседних нар в другой барак, чтобы освободить место. Посмотрим, как тогда наш певец запрыгает!
Рейнардо поморщился.
— Это обязательно?
— Я здесь начальник! — громыхнул Гомес. — Изволь выполнять мои распоряжения!
— Сделаю, — с неохотой согласился Рейнардо и снова вздохнул. Ему было искренне жаль знаменитого барда, но открыто заступаться за него он не мог: это грозило как минимум потерей работы, а как максимум тем же обвинением в государственной измене. И тогда как бы самому рядом с ним на соседних нарах не оказаться.

***

Диего новый сосед по бараку сразу не понравился. Довольно высокий, со смазливой физиономией, пожалуй, он должен был привлекать внимание девушек, но весь его вид кричал, что женский пол ему на хрен не сдался.
— Привет, я Ло, — томно протянул он, пожирая глазами стройную фигуру барда. — А ты ведь — маэстро Эль Драко, я не ошибаюсь?
— Не ошибаешься, — сдержанно отозвался Диего.
Но Ло, казалось, совсем не смутил его суховатый тон, и он принялся болтать о том о сём.
С его появлением Диего лишился относительно спокойной жизни в исправительном лагере. Красавчик Ло буквально не давал ему прохода, так и норовя в любую удобную минуту придвинуться поближе и как бы невзначай коснуться то рукой, то бедром. Диего старался не обращать внимания, но это становилось всё труднее. Ло наглел на глазах, остальные заключённые всё замечали, но почему-то помалкивали. Бард подозревал, что и здесь не обошлось без приказа начальника лагеря, которого он невзлюбил с первого же дня пребывания здесь. Хорошо, что хоть его заместитель Рейнардо отнёсся к нему по-человечески, но решающий голос в этом весёлом учреждении, был, увы, не его.
Домогательства Красавчика Ло день ото дня становились всё настойчивее, и однажды, на третьей неделе пребывания Диего в заключении, после вечернего отбоя он подкараулил барда в туалете. Едва Диего успел сделать свои дела и помыть руки, как за спиной хлопнула дверь, и уже до печёнок доставший его за эти дни томный голос растянуто произнёс:
— Наконец мы одни, мой малыш. Не торопись...
Диего резко обернулся и едва успел отпрянуть в сторону, уходя от настойчивых объятий. Ло недовольно заворчал и снова придвинулся:
— Какой ты гибкий, мой хороший... представляю, как ты будешь извиваться подо мной в постели... или пусть даже на этом полу...
— Лучше представь, что я с тобой сделаю, если ты ко мне хоть пальцем притронешься, — хрипловато ответил Диего, в очередной раз ускользая от его рук.
Ло неуместно и противно хихикнул:
— О-о-о!.. Вообще-то, мой сладкий, я только сверху, но если будешь послушным мальчиком, может быть, для тебя и сделаю исключение... Ну давай, не ломайся, я же знаю, что ты хочешь!..
— Единственное, что я сейчас хочу, это оторвать тебе яйца, — зло ответил Диего, отступая к стене, потому что путь к выходу преграждал этот больной придурок. И как назло, в туалете никто не показывался. Может быть, заранее договорились?
Тем временем парню надоело уговаривать, и он перешёл к решительным действиям, видимо, сочтя изящного барда лёгкой добычей. Сделав два шага вперёд и ещё больше оттеснив Эль Драко к стене, он правой рукой нажал ему на затылок и настойчиво впился губами в губы, а левую руку при этом нагло запустил в штаны.
В первую секунду Диего опешил, не успев увернуться, но уже в следующую изо всех сил ударил извращенца в грудь, да так, что тот снова отлетел на пару шагов. Диего брезгливо отплюнулся и вытер губы рукавом тюремной робы.
— Ещё раз посмеешь — убью, — тихо пообещал он, подняв глаза на разозлённого парня.
— Я хотел по-хорошему, — прошипел тот. — Хотел доставить тебе удовольствие. Но теперь я просто тупо тебя оттрахаю!
— Только попробуй.
Ло взревел и бросился вперёд, но на этот раз Диего был готов. Тело само вспомнило уроки отца по самообороне без оружия.
«Если вдруг когда-нибудь тебе придётся противостоять противнику, а под рукой не окажется ничего, хоть как-то похожего на оружие, — говорил мэтр Максимильяно, — вот тогда эти уроки, сын, тебе очень пригодятся. Не переставай тренироваться, и тогда научишься драться так же хорошо, как и стрелять».
Будучи знаменитым бардом, мотаясь по разным странам всего континента в компании таких же раздолбаев, как и он сам, Эль Драко не раз влипал в истории и добрым словом вспоминал уроки отца. Но ещё никогда ему не приходилось драться за свою честь.
Ло оказался достаточно проворен и силён, и Диего сразу понял, что ему придётся туго. Но отступать он не собирался. Даже если сейчас каким-то чудом удастся вывернуться, этот Красавчик всё равно не оставит его в покое.
Подсев под несущийся в лицо кулак, Диего перехватил руку противника и, используя инерцию его тела, ловко перебросил через плечо. Тот растянулся на полу, матерясь на чём свет стоит.
— Может, хватит? — спросил Диего. — Не лезь ко мне, и я тебя не трону.
— Ты? Тронешь? — вконец озверел Красавчик Ло и, поднявшись, снова бросился на барда. — Да я тебя... умолять будешь!
Получив сильный удар в лицо, он заткнулся и схватился за сломанный нос, из которого обильно хлынула кровь, а потом, взревев, попёр напролом. Диего пропустил несколько довольно чувствительных ударов и с ужасом почувствовал, что тоже начинает звереть.
Красавчик вовсю молотил кулаками, и бард, пользуясь тем, что противник утратил контроль, схватил его за грудки и потянул на себя. Ло машинально выставил вперёд левую ногу и оперся на неё, откидываясь назад. Тогда Диего применил один из самых грязных приёмов. Он заплёл ногу противника и резко сел на неё, используя своё бедро как рычаг. Раздался жуткий треск, заглушённый диким воплем боли. Но тут же крик захлебнулся от жестокого удара локтем, который воткнул в горло Красавчика привставший Диего. Ло повалился на пол, хрипя и всё ещё пытаясь обхватить руками неестественно вывернутую голень. Нога болталась как резиновая, и Диего почувствовал подкатывающую к горлу дурноту. Он склонился над противником, чтобы добить его, но тот уже не дёргался. Не сумев сдержать себя, бард ещё раз от души врезал по уже разбитой физиономии. А потом его стошнило прямо на окровавленное лицо, и оно превратилось в отвратительную маску.
Почувствовав, что его начинает трясти, он с ужасом посмотрел на растянувшееся на полу тело. Теперь, глядя на залитое кровью и покрытое блевотиной лицо со свёрнутым на бок носом и выбитыми передними зубами, с трудом верилось, что ещё несколько минут назад это был живой и довольно симпатичный парень.
Диего снова замутило. Он с трудом добрёл до умывальника и сунул руки с ободранными костяшками под холодную воду, смывая свою и чужую кровь.
Проклятье.
Этот сукин сын получил по заслугам, и его было ни капли не жаль, но теперь уж начальник лагеря как следует отыграется на непокорном барде.
Диего слегка поморщился, неосторожно прикоснувшись к разбитой скуле, ополоснул лицо холодной водой и, слегка пошатываясь, как пьяный, пошёл к двери. Будь что будет. Но если господину начальнику вздумается подселить к нему ещё какого-нибудь извращенца, он убьёт снова. И плевать на последствия.

***

— Кто бы мог подумать, — недовольно пыхтя, посетовал Гомес. — На вид он совсем не боец...
— А я с самого начала вам говорил, что это плохая идея, — сказал Рейнардо.
— Почему же? Правда, я ожидал, что всё будет по-другому, но и так меня вполне устраивает.
— Назначите наказание?
— Ну разумеется. Это же убийство. Мы и за меньшее назначаем десять плетей, а тут тянет на все двадцать. Плюс неделя карцера. Как считаешь?
Рейнардо покачал головой.
— Думаете, он выдержит?
— А он и не должен выдержать, — Гомес довольно потёр ладони. — Никто не запрещает ему просить пощады. И как только он это сделает, мы проявим милость и отменим дальнейшее наказание.
— И вы сможете сообщить начальству, что парень готов, — понимающе кивнул Рейнардо.
— Конечно. Ведь именно это нам и поручено, не забыл? Господин президент только и ждёт его согласия.
— Ну-ну, — неопределённо пробормотал заместитель.
— Что значит «ну-ну»? — грозно посмотрел на него Гомес.
— Ничего. Совсем ничего, — поспешно ответил Рейнардо, а про себя подумал, что согласия знаменитого барда Эль Драко президент Гондрелло вряд ли дождётся. Это уже очевидно.

***

Когда на вечерней поверке было объявлено о наказании за тягчайшее преступление, Диего не проронил ни слова. Просто молча стянул с себя робу и позволил надеть на запястья кандалы. Он молчал, пока на его спину опускалась плеть Фернана — одного из охранников, при необходимости выполняющего обязанности лагерного палача, и лишь после пятнадцатого удара начал тихо постанывать сквозь зубы. Когда его освободили, он обвис на руках охранников, и Гомес, выругавшись, невольно отвёл взгляд от его окровавленной спины с лохмотьями кожи.
— Куда его теперь? В карцер? — спросил начальник охраны. Спросил так, что сразу стало ясно: не одобряет.
— Нет, — буркнул Гомес. — Он нужен живым и по возможности здоровым. Пока тащите в лазарет, а там видно будет.
«Мне уже давно видно, — подумал Рейнардо. — И не только мне. А ты, боров тупорылый, до сих пор ни хрена не понимаешь».
Он посмотрел вслед уволокшим Диего охранникам и внезапно подумал, что и сам не понял, кого имел в виду: господина Гомеса или президента Гондрелло. А может быть, и обоих сразу. Только бы не убили мальчишку. Рейнардо когда-то был на концерте Эль Драко и очень надеялся попасть туда снова. Может быть. Когда-нибудь. Когда всё наладится. Ведь должно же?

@темы: Моё творчество, Хроники странного королевства, Мои рассказы