читать дальше
22.08.2010 в 19:29
Пишет Farrant:2.22
Дин что-то говорит, но в первые секунды я его даже и не слышала. Не могла оторваться от Сэма. Почему он так лежит, может, он не… Может, все-таки жив? Его же не хоронят, может, он спит? Не могла поверить, слушая Бобби. Его слова: «…похоронить Сэма» … Это прозвучало так дико! У меня замедленная реакция на все, я просто не могу сразу поверить во что-то. тем более в такое. Что, правда, похоронить? И… похоронят? Или сожгут. Это они говорят про Сэма? Значит, то, что было там, в заброшенном городе – правда, и удар ножа все-таки и правда был смертельным? А как же теперь? Как же, если нет Сэма? Как же это, ведь ему всего.. Дожил ли он до своего 24-го дня рождения?
А Дин? Он сейчас в шоке. Это горе, Дин, оно мое тоже. Я тоже не знаю, как теперь… Мне тоже абсолютно нас…, что теперь будет, война, конец света, потоп. К черту все! Вот Бобби зря ушел, хотя не думаю, что он бы что-то сделал. Для Дина сейчас ничто не важно. Единственное, что он сейчас знает, кого помнит, о ком думает каждую секунду – Сэм, Сэмми. Других просто нет. На всем земном шаре – Сэм. Только ему сейчас важно сказать все. Попросить прощения. Чтобы Сэм знал, как он дорог, и какую боль причинил своей гибелью. Плохо только, что он уже не ответит. Почему он не слышал этого раньше? Почему надо дожидаться смерти, чтобы сказать человеку, как его любили, и как он был необходим. Дин, как и все мы: «что имеем – не храним, потерявши – плачем». Плачем о том, что не сберегли, не удержали, и теперь останется только память о том, что уже прошло и не вернуть.
А может быть, это неправильно, когда младшие гибнут раньше старших?
Почему не мог отпустить брата Дин? Почему не дал ему уйти с Тэссой или кем-то еще? Неужели любовь настолько эгоистична? Кого мы в этот момент на самом деле оплакиваем – своего родного человека, что погиб, или себя – что остались без него? Чего жалел Дин? Оборванной жизни? Или заваленной работы? Странно он высказывает свое отношение к брату: «У меня была работа… Следить за тобой, оберегать тебя!» Любовь это была? Все-таки любовь. Такая, неразрывно связанная с обязанностью, но любовь. Тут все так запуталось. И все оборвалось в один миг. Это шок, когда за один раз теряется все – привычная жизнь, смысл жизни и родной брат. Тот, кто всю жизнь находился рядом, дышал, смеялся, ссорился, дрался, обнимал, смотрел с восхищением, прикрывал спину…
Дина нельзя было оставлять одного, здесь Бобби облажался. Одному такое не пережить вообще.
Дин и не пережил.
Перекресток. Уже и не в первый раз, а все равно сердце замирает. Этот торг. Демон издевается, но страшно не от этого. Что бы сейчас не произошло, все будет плохо, без вариантов.
Что же Дин делает! Разве не сам он кричал в лицо убитому горем отцу, что мертвым место среди мертвых! Разве это не он вопрошал у Эванса, как его жене будет жить без него, зная, что его душа в аду? Как он злился на отца, когда узнал, что тот погиб за него, как был разбит, как не мог примириться с этим! Только присутствие и поддержка Сэма помогло Дину удержаться тогда. И вот теперь он все это хочет взвалить на брата? За что?!
Он просит у демона вернуть ему Сэмми. Не Сэма. Странно, я только вот в этот раз обратила внимание. Малыша Сэмми. И демон возвращает.
А ад теперь ждет обоих.
Странно, Сэма вернули, но не излечили. Вернее, излечили, но не до конца. На месте страшной раны – шрам, и, похоже, он еще жутко болит. И Дин ведет себя странно. С порога он кидается к мелкому и хватает его в свои объятия так, будто сейчас его отнимут. Наверное, до вечера бы держал так, если бы Сэм не скривился от боли, да и тогда не выпускает совсем. Словно ему нужно каждую секунду прикасаться к брату, чувствовать, что это не мираж.
Сэм возбужден, это понятно, ведь для него не было этого вынужденного перерыва. Он только что дрался с Джейком, только что бежал навстречу Дину, он еще весь в движении, и вовсе не понимает, чего Дин никуда не спешит. Сэм же зол на Джейка, и он знает, что Джейк сейчас опасен, очень опасен. Почему это стремление остановить парня может служить доказательством демонизма Сэма, не понимаю. А чему тогда служит доказательством появившиеся слезы на глазах при известии о том, что Эллен и другие охотники вместе с баром сгорели? Младший просто не понимает стремление старшего удержать его возле себя, когда знает, насколько опасен ЖГД, и что тот ждать не станет действовать надо немедленно.
Эллен жива. Это удача. У нее карта, наконец то раскрывающая все загадки. До сих пор не понимаю, почему на то кладбище в ту ночь не съехались все охотники, что абсолютно все погибли в придорожном баре? Вроде нет, почему же в ту ночь противостоять Желтоглазому поехали лишь три охотника и женщина. Довольно самонадеянно. И, как оказалось, практически бесполезно. Ворота все равно были открыты, несмотря на все усилия, демоны выпущены. Куча демонов. Радует только то, что сумели выйти и какие-то люди, и Джон вместе с ними. Отец, даже после смерти, сумел помочь своим детям.
И снова мысли, которые возникли только сейчас. Сэм был одержим местью. Это ему буквально в ярлык вписали и на лоб наклеили. Но ведь Сэм вместе с Эллен старался закрыть ворота ада, налегая на них изо всех сил (а ведь наверняка еще рана адски болела). Это Дин, вертя в руках кольт, тут же подумал о демоне, и о том, что сейчас его можно найти. И нашел на свою голову. Точнее и голову и спину тоже. И только тогда Сэму стало наплевать на всех демонов и ад вместе взятые, только тогда он, забыв все, сорвался с места к лежащему брату. А чего бы, пусть бы полежал, может, ЖГД бы поотвлекал, пока бы они, наконец, закрыли ворота. Нет, он же никогда не думал о старшем брате, он же не любил его.
Это вот любящий старший брат сразу же повелся на слова ЖГД, он с той же минуты стал задумываться, того ли Сэма ему вернули. Не одемонился ли Сэм, пока был на том свете. И вот вроде бы даже доказательства уже есть. Как он расстрелял Джейка. ЖГД сказал: «хладнокровно» и Дин тут же поверил. Наверное, дину никогда не удавалось видеть действительно хладнокровное убийство. Хладнокровно не выпускают в труп всю обойму, хладнокровно не жмут на курок, когда пули уже закончились. Сэм был в шоке, это же по его лицу было видно. Он стрелял уже не в человека – в нечисть, уже стоявшую на службе у демона. В того, кто подло нанес ему удар в спину. Того, кто уже заронил в нем подозрения, что не так все чисто с его выздоровлением.
Даже сейчас уже ясно, что Азазель – не рядовой демон. Насколько он сильнее всех, с кем пришлось парням столкнуться раньше. Ведь его силы хватало на все – пока он разбирался с Дином, он в то же время контролировал ворота, держал Сэма приклеенным к дереву и запросто манипулировал отобранным кольтом. Только неожиданностью можно объяснить, что Джон, вернее его душа, смог на какие-то секунды выбить демона из человека. А классный обряд экзорцизма. Не взять ли его на вооружение? Только вот где охотникам еще таких душ набрать?
Джон обнимает Дина. Он рад, что сын закончил начатое им дело. Издалека кивает Сэму. Почему? Трудно подойти и его коснуться? Нет, не он сегодня заслужил конфетку. Сегодня Дин – герой дня.
Несмотря на то, что он считал, что жил зря, Дин, наконец, счастлив. Он за маму отомстил. Теперь хоть трава не расти. Теперь все будет в порядке, только бы Сэм не узнал о том, что он на самом деле сделал. Вот только Сэм узнает. Сэм уже давно не Сэмми, как считал до сих пор Дин. Сэм умеет видеть, и, главное, думать. Он замечает все, и сразу. И недомолвки брата, и взгляды, которыми обмениваются Бобби с Дином, и неловкие паузы ни с того ни с сего возникающие в разговоре, и ужас Джейка в глазах, а, главное – его слова «Ты не мог выжить!».
Дину просто бесполезно отрицать, Сэма обмануть невозможно. И убедить в том, что это правильно – тоже. Сэм умер, и Дин не должен был его возвращать.
Дин не мог жить с мыслью, что брата нет, а как теперь с этим жить брату?
URL записи