Хроники странного королевства

[Tabiti]

ЖИЗНЬ, СГОРЕВШАЯ В ОГНЕ

Фандом: Оксана Панкеева «Хроники странного королевства»
Название: Жизнь, сгоревшая в Огне
Автор: Tabiti
Соавтор: Elika_
Соавтор: Lake62
Главные герои: Диего в бытность свою Эль Драко
Категория: джен
Жанр: психология, ангст, экшен, драма
Рейтинг: R
Размер: макси
Дисклеймер: главные герои принадлежат Оксане Панкеевой
Таймлайн: за пять с лишним лет до начала первого романа «Пересекая границы» (приквел)
Предупреждение: поскольку достоверных сведений об этом периоде жизни Диего у Панкеевой не слишком много, а те, что есть, сложновато увязать в чёткую хронологию, в приквеле могут быть небольшие нестыковки, иногда даже намеренные. Но главная сюжетная канва чётко соблюдается, иначе и писать бы не стоило.
Аннотация: Прошло всего полгода, как молодой, но уже знаменитый на весь континент, бард Эль Драко, узнав о демократических переменах, вернулся в родную Мистралию. Овации публики, всеобщее ликование, любимая девушка... Но вскоре власть начинает "закручивать гайки", и всё счастье великого барда заканчивается в один миг.

ОКОНЧАНИЕ ОТ 28 СЕНТЯБРЯ 2019

1.

– Маэстро! Маэстро, можно автограф?
Звонкий мальчишеский голос пробился сквозь восторженные крики и аплодисменты толпы. Присев на корточки на краю заваленной цветами сцены, Эль Драко взял протянутые ему блокнот и карандаш.
– Маэстро… пожалуйста!
Мягко улыбнувшись, молодой бард поставил на чистой странице свой росчерк и вернул блокнот мальчишке, который тут же прижал его к груди:
– Спасибо!
– Не за что. Как тебя зовут?
– Мигель, – застенчиво ответил мальчик. – А это мой брат Рикардо!
Он показал на стоящего рядом высокого стройного юношу, взирающего на молодого барда, как на божество.
Диего ласково взлохматил тёмные волосы мальчика. Мигель счастливо улыбнулся и бережно убрал блокнот с заветной росписью в карман лёгкой курточки:
– Я его всю жизнь хранить буду!

– Итак, дамы и господа, на сегодня концерт окончен...
– Как раз вовремя, – внезапно раздался грубый голос. Расталкивая толпу, к сцене пробились люди в форме.
– Тайная полиция! – испуганно охнул кто-то.
Эль Драко слегка изменился в лице и быстро оглянулся на артистов своей труппы, кивком давая понять, чтобы уходили. Пока не поздно.
Если ещё не поздно...
– Маэстро, – начальник отряда растянул губы в резиновой улыбке. – Рад был послушать ваши песни. Уж простите, цветов не принёс.
"Провалитесь вы с цветами или без", – подумал Диего, а вслух спросил:
– Что вам нужно?
– У нас ордер на ваш арест, – слегка извиняющимся тоном объяснил начальник отряда. – Извольте сдать оружие и следовать за нами.
– У меня нет оружия, – сказал знаменитый на весь мир бард, вскинув подбородок. Краем глаза он заметил, что толпа зрителей начала стремительно редеть, но ушли не все – многие всё ещё стояли вокруг открытой сцены, и напряжение так и витало в воздухе.
– Позволите проверить?
Вот же наглая морда! Эх, врезать бы по ней...
Люди вокруг заволновались. Диего поймал испуганный взгляд Мигеля, уцепившегося за руку старшего брата, лицо которого заметно побледнело. Да что же они стоят? Уходить надо, и быстрее!
– Проверяйте, – равнодушно бросил он, подняв руки. Кто бы знал, чего стоило ему это равнодушие!
– Спускайся, – приказал начальник отряда, переходя на "ты". Всю вежливость с него будто ветром сдуло.
– А у вас силёнок не хватит забраться на сцену?
– Предпочитаешь, чтобы тебя согнали с неё пинками? – ухмыльнулся один из полицейских, настоящий верзила и почти наверняка голдианец.
– Я всегда буду на сцене, – ответил Эль Драко. – Но тебе этого не понять.
Начальник отряда поморщился и кивнул полицейским. Двое из них тут же ловко запрыгнули на подмостки и, топча цветы, двинулись к барду. Диего снова бросил взгляд на людей внизу и увидел, как губы Мигеля шевелятся, выговаривая одно-единственное слово:
– Беги! Беги! Беги!..
"Не могу, мальчик. Ты не поймёшь. Да и не успеть... А если всё же каким-то чудом уйду, так только до первого патруля..."
Один из полицейских небрежно пнул прислонённую к роялю гитару, и она с гулким звуком упала, жалобно зазвенев. Бард вздрогнул, словно этот удар достался ему, но не пошевелился. И ничего не сказал.
– Руки подними, – лениво бросил полицейский, убедившись, что задержанный не собирается сопротивляться. Так же лениво обхлопав карманы, он повернулся к начальнику:
– Всё чисто.
– Так давайте его сюда!
– Шагай, – приказал второй полицейский и толкнул барда в спину.
– За что вы его арестовываете? – вдруг крикнул звонкий мальчишеский голос.
На мгновение все, в том числе и полицейские, остолбенели от неожиданности.
"Что же ты делаешь, мальчик? – лихорадочно пронеслось в голове Диего. – А ты, старший, чего ждёшь? Хватай брата и беги отсюда! И не оборачивайся!"
Будто услышав отчаянные мысли барда, Рикардо крепко схватил своего младшего за руку и потащил за собой сквозь толпу. Видимо, сочтя ниже своего достоинства преследовать мальчишек, полицейские отвернулись, сделав вид, что ничего не произошло, и двое из них крепко взяли арестованного барда за локти:
– Пошли!
– Вам обязательно меня тащить? – поморщился Эль Драко. – Я и так никуда не денусь.
– А кто тебя знает, – буркнул начальник отряда. – Испаришься, а нам потом так настучат, что мало не покажется!
Полицейские настойчиво подтолкнули барда вперёд, и ему ничего не оставалось, как подчиниться. Люди вокруг снова глухо зароптали, но громко протестовать, как это сделал мальчишка, больше никто не осмелился. И Диего был рад этому: допускать кровопролитие и провоцировать новые аресты он не собирался. Не дождутся.
Они молча прошли между неохотно расступившимися людьми. Многие из них, взглянув на маэстро, которого только что слушали, затаив дыхание, и которому бурно аплодировали, тут же отводили глаза. Правильно, у них же семьи… родители, мужья, жёны, дети. Не надо вмешиваться, всё равно не поможет, а сколько ещё добавится поломанных судеб... Один, пусть даже гениальный бард, того не стоит.
На узкой мощёной улочке ждала крытая полицейская повозка, к которой его и подтолкнули. Он ещё успел оглянуться и увидел, как двое оставшихся на сцене полицейских внимательно осматривают вещи.
В груди болезненно кольнуло.
«Моя гитара…»
Это был не просто инструмент; это была его верная подруга. Она сопровождала его повсюду. С ней он делился радостями и горестями, она не бросала его в трудные минуты, ей он доверял свои самые сокровенные тайны, нежно оглаживал лакированные бока и трепетно ласкал струны… И любимая гитара всегда отвечала ему взаимностью. Она была сделана ещё по заказу отца и подарена им сыну на пятнадцатый день рождения. С тех пор они и не расставались.
– Что застыл? Залезай, – буркнул начальник отряда и подтолкнул Диего в спину.

Возница подхлестнул лошадей, и карета с забранным решёткой оконцем скрылась за поворотом одной из главных улиц столицы. Оставшиеся на площади люди, как по сигналу, начали спешно разбегаться в разные стороны: скорей-скорей покинуть эту площадь, которая только что была наполнена радостью и весельем, но внезапно превратилась в тягостное и мрачное место. А солнце, словно с издёвкой, вовсю сияло с бездонного синего неба.
Но по домам разбежались не все. Небольшая горстка молодёжи – в основном, студенты консерватории, которые боготворили своего кумира, бросились совсем в другую сторону. Тайная полиция двигалась по центральным улицам Арборино, а юные барды избрали другой путь. Никто из них не сомневался, что Эль Драко повезли в следственную тюрьму. Демократическая весна, объявленная Объединением Всеобщего Благоденствия, как только оно пришло к власти после очередного переворота, закончилась очень быстро. И следственная тюрьма, которую три месяца назад обещали разобрать по камушку, вновь до отказа была заполнена диссидентами всех мастей.
Самый короткий путь лежал через переулки. Не прошло и получаса, как парни и девчонки выскочили на маленькую площадь, которую венчала серая громада здания тюрьмы.
– Они ещё не подъехали, – раздался тонкий девичий голос.
– Мы дождёмся и отобьём Эль Драко!
– Да как они посмели поднять руку на величайшего барда континента!..
– Надо было ещё на площади вступиться за него!
– Они не посмеют!..
Молодёжь распалялась всё больше. Правда, их было не больше десятка, и оружия почти ни у кого не было, но, на худой конец, и скрипки с валторнами, в случае чего, могут послужить оружием.

***
Полицейская карета долго катила по улицам Арборино, гулко бухая колёсами по булыжной мостовой. Каждый удар отзывался болью в сердце, но Диего постарался натянуть на лицо маску равнодушия. Пусть это далось и непросто, но полицейским не увидеть ни его страха, ни отчаяния.
В памяти невольно всплыл тот день, несколько лет назад, когда его, ещё семнадцатилетнего мальчишку, студента последнего курса консерватории, по приказу полковника Сан-Барреды схватили на улице по ложному обвинению и в точно такой же тюремной карете доставили в следственную тюрьму. Тогда он провёл там всего несколько дней, которые показались ему вечностью, и был освобождён благодаря хлопотам мамы.
Диего стиснул зубы и мотнул головой, прогоняя непрошенные мысли. Он не хотел это вспоминать.
Наконец повозка остановилась. Полицейский распахнул дверцу и прикрикнул:
– Вылезай. Или тебе здесь так понравилось? – хохотнул он.
Пригнувшись, бард выбрался наружу и огляделся. Прямо перед ним возвышалось ничуть не изменившееся за эти несколько лет мрачное серое здание следственной тюрьмы с крошечными зарешёченными окошками, толстыми стенами и тяжёлыми, окованными железом дверями.
Эль Драко стоял, окружённый полицейскими, а в отдалении топталась горстка студентов. Но вот, несмело, словно преодолевая немыслимое сопротивление, юноши и девушки двинулись к нему.
Поняв, что они собираются сделать, молодой бард вскинул руку и крикнул:
– Не нужно! Идите домой!
Небольшая кучка людей, осмелившихся подумать о сопротивлении, отпрянула, когда на них начали наступать полицейские.
– Это будет бессмысленная жертва! Уходите! – снова крикнул Эль Драко.
Ребята колебались ещё несколько секунд, потом, как по команде, развернулись и кинулись бежать.
Их не преследовали. Сейчас это было не главное. Но начальник отряда отдал короткий приказ своему заместителю, тот кивнул, проверил кобуру с пистолетом и, взяв пару человек, скрылся в соседнем переулке.

Перед тем, как его довольно грубо толкнули в спину, принуждая зайти внутрь, Диего оглянулся. В лицо ударил нестерпимо яркий свет – солнце расплылось в глазах радужным пятном. Что это? Слёзы… Нет!
Эль Драко зажмурился, а в следующую секунду оказался в полутёмном тюремном коридоре.

***
На опустевшей площади ветер трепал полуоторванную афишу. Полицейские, перед тем, как уйти, хотели сорвать её с тумбы, но это им не удалось – афиша была приклеена на совесть. На пустой сцене сиротливо скособочились оставленные инструменты.
Никто не заметил маленькую одинокую фигуру. Мальчик лет двенадцати, воровато озираясь, пробирался к сцене. Он кутался в тёмный плащ и ёжился, словно от холода, хотя на дворе стояла поздняя весна, и тёплый бриз дул с моря.
Мигель оглянулся ещё раз, поплотнее запахнул плащ и взобрался на сцену. Долго искать ему не пришлось. Вот она! Концертная гитара Эль Драко валялась на дощатых подмостках, брошенная полицейскими-варварами.
– Не бойся, я тебя не оставлю, – дрогнувшим голосом прошептал мальчик. Он прерывисто выдохнул, скинул плащ и одним движением укутал инструмент, спрятав реликвию от чужих, враждебных взглядов.
Оглянувшись ещё раз и никого не увидев, Мигель подбежал к дальнему краю сцены, перевёл дыхание и прыгнул вниз. Струны жалобно тренькнули. Мальчик закусил губу, припустил что есть мочи и через пару минут скрылся из виду.
Его почти никто не видел. Почти.
Мигель не заметил, как за всеми его манипуляциями настороженно следят внимательные чёрные глаза. Когда мальчик нырнул в переулок, следом ужом скользнул человек – гибкий, худой, в простой тёмной одежде, с неприметным лицом, как две капли похожим на всех мистралийцев сразу. Встретишь в толпе – не узнаешь. Мастер-вор.

***
Когда за ним с грохотом захлопнулась дверь, и Эль Драко остался один, он позволил себе на минуту расслабиться. Оглядел камеру и скривился. «Жилище, достойное великого барда», – с горечью подумал он. Крошечная, четыре с половиной на шесть локтей каморка, в которой кроме узкого топчана, застеленного каким-то тряпьём, больше ничего не было. Холодные каменные стены, на высоте почти семи локтей – малюсенькое зарешёченное окошко, в которое даже свет проникал с трудом. Самый настоящий каменный мешок.
Он упал на топчан, ссутулил плечи и обхватил голову руками.
Тысячи вопросов роились в голове. Что произошло? За что его арестовали? Это чей-то донос? Кто-то позавидовал его славе? Кто-то хочет через него надавить на мать? Чья-то ревность? Может быть он, сам того не ведая, кому-то перешёл дорогу? А может быть… сердце бешено заколотилось, внезапно нашёлся отец, и кто-то решил использовать его как наживку?..
Ни на один из вопросов он не нашёл ответа. Потому что на допрос его никто не вызвал. Диего думал, что его приведут к следователю немедленно, ну, может быть, через пару часов… Но прошёл день, (он понял это, когда солнечный свет в оконце окончательно померк и его камера превратилась в темницу в полном смысле этого слова), – и никого. Устав ждать, он растянулся на своём топчане и закрыл глаза. Только сон не шёл. Снова и снова он переживал события сегодняшнего дня – оглушительный успех на концерте, овации. И сразу вслед за тем – арест и эта тюрьма.
Утро не принесло облегчения. Он вздрогнул, когда дверь с лязгом отворилась. Но это оказался всего лишь тюремщик, который принёс жестяную кружку и миску. Эль Драко исследовал содержимое миски и скривился – какая-то баланда. К тому же ложка арестантам явно не полагалась. Он отхлебнул тепловатой воды с каким-то неприятным привкусом и удивился, откуда в Арборино болото, когда здесь и река пересыхала ближе к концу лета. Но жажда оказалась сильнее отвращения, поэтому он допил до конца. А вот серую липкую массу съесть не решился.

И на завтра повторилось то же. А на третий день Диего подумал, что баланда вовсе не так уж плохо выглядит. А то на одной воде он очень скоро протянет ноги.

А ещё через два дня, когда бард уже начал тихо сходить с ума в этом каменном мешке, за ним, наконец, пришли.

Двое дюжих охранников, позвякивая увесистыми связками ключей, ввалились в камеру. Оба были похожи друг на друга, словно братья-близнецы: с одинаковыми квадратными затылками, бычьими шеями, пудовыми кулаками и вечной скукой в глазах.
– Пошли, – уронил один из них.
Эль Драко молча поднялся и вышел из камеры. Длинные тёмные коридоры с бесконечными рядами дверей заставили сердце болезненно сжаться. Путь показался ему таким же бесконечным. Он признался себе, что малодушно желает, чтобы он подольше не кончался.

– Лицом к стене, – грубый окрик привёл его в себя.
А в следующую секунду он оказался лицом к лицу со следователем.
Самый обычный человек с каким-то домашним лицом, в холщёвых нарукавниках, словно какой-нибудь бухгалтер. На столе дымилась чашка кофе. Эль Драко уловил божественный аромат и молча проглотил слюну.
– Присаживайтесь, маэстро, – сказал следователь тихим, тоже каким–то домашним, голосом.
Эль Драко опустился на шаткий трёхногий табурет, который стоял чуть в отдалении от большого казённого стола.
– Ну что? – задал следователь совершенно нелепый вопрос.
– Что? – бард в недоумении посмотрел на служителя закона.
– Я вижу, с вами обошлись не очень хорошо… Совсем нехорошо, – следователь покачал головой.
– Я… не понял, за что меня арестовали, – голос предательски дрогнул.
– Ну что вы, я думаю, это недоразумение вскоре разрешится, – следователь мелко захихикал. – Видите ли, в чём дело… – он сунул нос в толстую книгу, что-то там поискал, потом снова поднял глаза на Эль Драко и добродушно улыбнулся: – Помните, луну назад к вам обращались с предложением написать новый гимн...
– Я, мне помнится, написал его и вручил… маэстро Морелли, – Эль Драко едва не поперхнулся именем старого засранца – придворного барда, который умел найти себе тёпленькое местечко при любой власти.
Глазки следователя маслянисто блеснули.
– Кхм… Но вы, наверное, забыли, что после этого наш уважаемый министр изящных искусств лично просил вас переписать гимн? Руководство посчитало, что ваш вариант получился не слишком патриотичным. И руководящая роль партии в нём не прослеживается. Словом, ваш текст никуда не годится. Музыка также не столь монументальна и величественна, каковой следует быть главной мелодии страны. Поэтому было принято решение переделать ваше творение, так сказать, усилить и углубить…
– Я помню, – резко перебил Диего. Как только следователь упомянул гимн, он понял, в чём истинная причина его ареста. Но легче ему от этого не стало. – А также я помню, что вскоре после этого Карлос уволил меня из театра!
– А чему вы удивляетесь? – развёл руками следователь. – Раз у вас такая хорошая память, значит, вы помните и то, в каком тоне разговаривали с уважаемым министром и какими именно словами ответили на переданное им для вас пожелание господина президента!
Эль Драко медленно выдохнул, стараясь взять себя в руки. Вот ведь влип…
– Но теперь у вас появилась прекрасная возможность реабилитироваться и доказать свою лояльность власти, – продолжал следователь, словно не замечая состояния барда. – Наш президент, господин Гондрелло, посчитал своим долгом даровать Мистралии новый высокопатриотический гимн. Он сам, лично, написал великолепные стихи. И теперь правительство вновь обращается к вам, дон Диего, с просьбой положить эти великие стихи на музыку – монументальную и не менее великую, и тогда у нашей благословенной Мистралии будет самый лучший, самый великий гимн! – следователь раскраснелся, мышиные глазки заблестели, даже редкие волосёнки встали дыбом. Он вытащил из тетради лист желтоватой гербовой бумаги и дрожащей рукой протянул его барду.
Подумав про себя, что следователь явно переборщил с эпитетом «великий», Эль Драко взял из его рук листок, прочитал первые строки, нахмурился, прочитал ещё одну строфу и вдруг позеленел, едва сдержав острый приступ тошноты.
– В-вы издеваетесь надо мной?! – дрогнувшим от еле сдерживаемой ярости голосом выдохнул он.
– Ч-что? – следователь резко перестал улыбаться и покраснел, кажется, ещё больше.
– Эт-то стихи?! Эт-то вы назвали стихами?!! Это позорище, которое он написал в свою честь? Да как у вас только язык повернулся предложить мне написать на эту мерзость музыку?! Убил бы за такую песенку! Задушил бы своими руками! За такие стихи вообще надо на месте расстреливать! И это вы назвали государственным гимном?!!! – вскочив с табурета, Эль Драко перегнулся через стол, и, потрясая перед носом следователя скомканным листком, орал во всю силу своих лёгких.
Лицо у следователя стало не просто красным – багровым с каким-то синюшным оттенком. Потом пошло пятнами. Он беспомощно открывал рот, как вытащенная на берег рыба, а глаза, кажется, готовы были выскочить из орбит.
Гневную тираду перебили ворвавшиеся в кабинет охранники. Они с двух сторон подскочили к Эль Драко, заломили ему руки и бросили на колени. Бард пришёл в себя только когда его лоб с треском врезался в каменные плиты пола.
– Уведите его, – хрипло выдавил следователь, потом уже спокойно добавил: – Значит, ты по-прежнему отказываешься сотрудничать. Смотри, не пожалей. Последний шанс…
– Пошёл ты… И ты, и твой засранец-президент, – вскинув голову, Диего плюнул под ноги следователю. Он метил в лицо, но не достал.
– В камеру его. Теперь с ним будут разговаривать по-другому.

***
От мощного толчка в спину, Диего влетел в свою темницу, не удержался на ногах и, упав, ткнулся лицом в жёсткие доски топчана.
Медленно поднялся на ноги, вытер кровь с разбитой губы и уселся прямо на пол.
Он прислонился затылком к холодным, мокрым камням и утомлённо закрыл глаза. Горькое сожаление и отчаяние затопили душу.
«Наивный дурак. Развесил уши и поверил, что всё хорошо, что всё закончилось, и страна обрела свободу», – он горько усмехнулся. Это были даже не мысли – ощущения. От глухой тоски хотелось завыть, и только гордость заставляла его стискивать зубы и молчать.
Овации публики, всеобщее ликование, в котором он купался, бьющее через край вдохновение и радость, которую он щедро дарил слушателям – всё это было у него и за границей. Но одно дело – на чужбине, и совсем другое – на родине. Он не мог не вернуться. Узнав о демократических переменах, объявленных пришедшим к власти Объединением Всеобщего Благоденствия, он тут же бросился в Мистралию, которую покинул в семнадцать лет. И был абсолютно счастлив, когда мистралийская публика рукоплескала своему кумиру и носила его на руках. Это продолжалось целых полгода.
Но вскоре власть начала «закручивать гайки». Демократия, громко провозглашённая с высокой трибуны, как всегда, оказалась просто красивым фантиком. Не прошло и трёх лун, как её сменила военная диктатура. А настоящие барды при таком строе не живут. Они либо прогибаются под власть и перестают быть бардами, либо... умирают. И в большинстве случаев не своей смертью.
Перед глазами плавали радужные круги, которые внезапно сложились в ясную картину.

… Он ворвался в комнату, сверкая белозубой улыбкой, с разбегу подхватил на руки маму и закружил её по комнате.
– Диего, что случилось? – Аллама засмеялась и взъерошила ему волосы.
– Мама, мамочка! Я могу вернуться. Ты понимаешь – они зовут меня. Я снова пройду по улицам Арборино, вдохну воздух родной Мистралии. Мама, это такое счастье, – его радость фонтаном хлынула во все стороны, затопив всё кругом. Он увидел в распахнутые двери гостиничного номера, который снимала великая актриса Аллама Фуэнтес, как заливисто рассмеялась молоденькая девушка, проходившая в этот момент по коридору и попавшая под волну его эманации.
А вот на маму, похоже, его хорошее настроение не подействовало. Она внезапно и очень резко побледнела и крикнула:
– Нет! Диего, даже не думай об этом!
– Почему? – он опешил и медленно опустил её на пол.
Аллама сделала несколько шагов, плотно притворила двери и прижалась к ним спиной, словно пытаясь защитить сына, не выпустить его наружу.
– Мама… – он растерянно поморгал.
Аллама подняла на него нечеловеческие огромные глаза, в которых застыл ужас.
– Мама… – радость испарилась без следа.
– Диего, я прошу. Я умоляю тебя, не езди в Мистралию.
– Мам, поверь мне, там победила демократия. Теперь у власти Объединение Всеобщего Благоденствия.
– Но…
– Мама, – он постарался говорить как можно убедительнее, проникновенно глядя в глаза Алламе, – мне написал сам маэстро Карлос. Понимаешь? Он предложил мне работать в его театре.
– Сам маэстро Карлос?
– Да!
– Труппа едет с тобой?
– Братья Бандерасы поедут и Вентура с Харизой.
– А… Плакса?
Он помрачнел. Его первый и единственный ученик, который прибился к его труппе пару лет назад, поразив его до глубины души при первом знакомстве, и в котором он впоследствии едва не разочаровался, уличив в плагиате, и как следует отходил за это по спине пюпитром, четыре дня назад заявил, что уходит. Без объяснения причин. Он просто пришёл к нему, присел рядом, опустив глаза, улыбнулся своей фирменной застенчивой улыбкой и сказал: «Извини, Эль Драко, но я должен покинуть тебя. Знай, что ты всегда останешься для меня кумиром и моим наставником, но я должен идти. И, пожалуйста, не расспрашивай меня о том, почему я это делаю», – он тяжело вздохнул, виновато глянул на него из-под длинной чёлки и снова уставился в пол. Диего тогда обиделся жутко, но… лишь на один миг. Обиду сменила тихая грусть, и он кивнул, отпуская ученика. В конце концов, недавно к нему вернулась Сила. Возможно, Плакса решил завязать с карьерой великого барда и податься в маги, тем более что его Огонь был не такой уж сильный.
– Диего, Плакса поедет с тобой? – снова спросила Аллама, заломив брови и всё ещё прижимаясь спиной к дверям.
Он вздохнул и покачал головой:
– Плакса меня оставил.
– Оставил? Почему?
Эль Драко пожал плечами и уселся в кресло:
– Наверное, у него были на то свои причины. Он не захотел рассказывать, а я не стал расспрашивать. Я полагаю, что будь это возможно, он открылся бы мне. Мама, неужели ты думаешь, что этот разгильдяй может быть мне чем-то полезен?
Аллама нахмурилась, покачала головой и отошла, наконец, от двери.
– Плакса очень славный мальчик, – она мечтательно улыбнулась и грациозно опустилась в соседнее кресло.
– Мама, только не говори мне, что ты… с ним!.. – он уставился на мать в полном шоке.
Аллама погасила улыбку и покачала головой:
– Мы сейчас говорим не обо мне и Плаксе. Диего, я всё же прошу тебя, отмени свою поездку, – её глаза вновь наполнились слезами.
Он вскочил с кресла и, упав рядом с нею на колени, обхватил её за талию и спрятал голову на её груди.
– Мистралия теперь свободна. Я хочу поехать. Хочу вернуться домой. Мамочка, ну почему ты так боишься?
– Я потеряла Максимильяно. И я очень боюсь потерять тебя… – прошептала она едва слышно.

Он не послушался. Не поверил материнскому сердцу.
Восторженный глупец. Он, как и многие барды, жил легко и думал, что так будет продолжаться всегда.
И вот всё закончилось в один миг. Диего передёрнуло от отвращения.
– Мама, ну почему я не прислушался к тебе, – простонал он одними губами.

 

запись создана: 07.11.2013 в 23:40

@темы: Хроники странного королевства, Фики

Comments

[Lake62]

Да, сильно. И страшно.
Спасибо за продолжение.

[Allama]

Нари, Lake62, мы рады, что вы читаете и вам нравится!

[киса в свитере]

Я вон тоже фик по Виннету пишу, по сути, для двух - с недавнего времени трех - человек...

и я бы почитала!!!!!!!

[Tabiti]

Черепашка с рожками, а нам спасибо за главу?!! Мы тоже отзывов ждём!!!
И кстати, как тебе стихотворение?

[Catkin]

Спасибо, очень сильная глава получилась, но читать и правда тяжело. Бедный Эль Драко! А потом будет еще тяжелее... Боюсь, скоро умолкнет и музыка, так что у него не останется даже этого утешения.

Стихи тоже сильные и пронзительные, спасибо!

[киса в свитере]

Tabiti, приду и почитаю, запуталась в дополнениях!

[киса в свитере]

прочитала! Ох, как про зону реалистично... бедный Эль Драко!

[Tabiti]

Catkin,

Боюсь, скоро умолкнет и музыка, так что у него не останется даже этого утешения.

Думаю, она умолкнет уже в Кастель Милагро, не раньше. Когда он и голос сорвёт(((

Черепашка с рожками, в каких дополнениях ты запуталась?

Ох, как про зону реалистично... бедный Эль Драко!

А дубинка для кого? Надеюсь, не для авторов? *На всякий случай спряталась под диваном*

[киса в свитере]

А дубинка для кого?

не для авторов.. Это просто ассоциации производственные начались...

[Tabiti]

Насчёт второго стихотворения - снова пришёл отзыв в личку. Я в теме написала, посмотрите, если хотите.

[киса в свитере]

Tabiti, я тоже написала в теме стиха. глянь.

[Lake62]

Tabiti,
Я тоже откомментировала в теме стихотворения.
У меня впечатление, что автор отзыва не совсем полностью понимает образ Кантора, и Эль Драко тоже. Эль Драко, кстати, и на дуэли дрался, и в круг с ножом выходил. И стрелять научился тоже
еще до появления Кантора.

[Elika_]

спасибо вам всем! я очень рада, что вам нравится наше совместное с Табити творение

[Tabiti]

Lake62, кстати...

Эль Драко, кстати, и на дуэли дрался, и в круг с ножом выходил. И стрелять научился тоже еще до появления Кантора.

В круг с ножом - это ведь и есть один из видов дуэли? Вы разделили дуэль и круг, это разве не одно и то же? А конкретных ситуаций не упоминалось?

[Lake62]

Tabiti

В круг с ножом - это ведь и есть один из видов дуэли? Вы разделили дуэль и круг, это разве не одно и то же? А конкретных ситуаций не упоминалось?

Вы правы, поединок на ножах один из видов ду эли, только он, конечно, очень специфический, чисто мистралийский и внесословный.

- Круг не знает сословий. Круг не знает классов. Все равны перед правом круга и долгом круга. Каждый, кто смеет называть себя мужчиной…

В обычных дуэлях Кантор, конечно, тоже участвовал. Например, в Лютеции, в первой книге.
За те четыре дня, что они провели в Лютеции, он пять раз дрался просто так и два раза на дуэли - сначала с каким-то пьяным офицером на пистолетах, потом с еще одним мистралийским кабальеро на ножах.

Думаю, он мог участвовать в обычных дуэлях и будучи Эль Драко. Но какой конкретно поединок имелся в виду во второй книге, сказать точно нельзя. Может быть, это происходило еще в Мистралии, а может быть, уже в эмиграции, в самом начале, скорее всего.

Ее рука поползла ниже и остановилась у края ребер, и он объяснил, не дожидаясь вопроса: - А это я в молодости дрался на дуэли. <...>Правда, однажды надо мной пытались посмеяться по поводу того, что я незаконнорожденный. Я засмеялся в ответ и сказал: «Да, я ублюдок, и я себя обожаю. Мне нравится быть ублюдком. А вы можете идти на два пальца с вашими претензиями.»
- И показал им эти самые два пальца, - со смехом добавила Ольга.
- Ну да.
- Я смотрю, у тебя один универсальный метод на все случаи жизни. И они пошли?
- Нет, конечно. С тех пор у меня этот шрам. Я же говорил, что метод опасный.

[Tabiti]

Lake62, спасибо за цитаты!

Диего уже и тогда был бойцом. Несмотря на то, что был бардом. И не только потому, что умел драться и владел оружием, а в первую очередь - по характеру. Поэтому и смог потом пройти через все испытания, что ему выпали, и не сломаться.
Думаю, если бы не Кастель Милагро, из него вполне мог бы получиться бард-воин. Возможно, первый и единственный в мире.

[Lake62]

Tabiti,
А он и стал бардом-воином. Грань для Диего между воином-бардом и бардом-воином очень тонкая. В военное время он воин-бард, в мирное - бард-воин. И при необходимости ледяная стена выручает. В последних книгах его называют бардом, маэстро, причем даже тогда, когда он выполняет работу воина и мага. Ведь, кроме всего прочего, он еще и маг .
Вот мне и кажется, что без Кастель Милагро, но после лагеря он бы скорее стал проявлять свои магические способности.
Собственно, в каноне стечение обстоятельств оказалось таким, что магию он стал применять сильнее именно тогда, когда к нему стал возвращаться Огонь. Сила и стала его выручать, сочетая оба класса.


Кантор – человек особенный, магически одаренный, и его Сила до сих пор никем не изучена. Он не умеет ею пользоваться толком, но все же она постоянно просыпается, помогая в тяжелые минуты. Ему часто везет в экстремальных ситуациях, намного чаще, чем обычным людям. Ему удается избегать множества опасностей, неизбежных для большинства. Будь он вором, никто бы и внимания не обратил, но коль Тени у Кантора нет и в помине, я осмелюсь предположить, что бережет твоего возлюбленного его странная Сила.

А если он не потерял Огонь, но пережил бы арест и лагерь, то, возможно, магия бы тоже стала в нем чаще проявляться при других обстоятельствах?

[Tabiti]

А если он не потерял Огонь, но пережил бы арест и лагерь, то, возможно, магия бы тоже стала в нем чаще проявляться при других обстоятельствах?

Наверное, да. Всё-таки, было бы очень интересно почитать такую альтернативу. И так хочется для этого парня лучшей судьбы!

[Tabiti]

6.

– Я никуда не поеду!
– Орландо, прекрати валять дурака, мало мне проблем, так ещё и ты действуешь мне на нервы, – Амарго устало потёр лоб.
– Я. Никуда. Не поеду! – чёрные глаза принца недобро сверкнули. – Особенно сейчас, когда Эль Драко вляпался в неприятности…
– Вот именно! – Амарго вскочил на ноги. – Именно! И если бы не твоё безответственное поведение, я бы знал о готовящемся аресте заранее и сумел его предупредить. А теперь ты мне заявляешь, что никуда не поедешь, потому что, видите ли, гордость взыграла. Орландо, ну что ты, в самом деле? Ведёшь себя, как ребёнок. Пойми наконец, что мне, для того, чтобы разыскать Диего, нужно время. Время. И мне совершенно некогда присматривать ещё и за тобой.
– Но…
– И я ещё не разговаривал с шефом. Не представляю, как ему сказать, что его сын арестован, и что совершенно неизвестно, где он находится в настоящий момент.
– Амарго, я хочу помочь, – тихо пробормотал молодой человек.
– Поверь, ты мне поможешь гораздо больше, если я не буду беспокоиться ещё и о тебе. Уезжай, Орландо.
– А кто с мэтром будет говорить?
– Я, кто же ещё, – Амарго тяжело вздохнул и пробормотал: – И мне будет гораздо спокойней, когда ты окажешься в безопасности…
Он тут же осёкся и прикусил язык. Вот про безопасность совершенно не стоило говорить. Каким бы разгильдяем ни был молодой полуэльф, который и в свои тридцать, по большому счёту, во многих вещах оставался ребёнком, но вот кем-кем, а трусом Орландо не был никогда. Принц резко побледнел и закусил губу:
– Значит, вот в чём дело: ты считаешь меня обузой, – медленно выговорил он. – Так вот знай, я – не беспомощное дитя. Я, в конце концов, твой начальник. Пусть и формальный. Но ты должен мне подчиняться. И запомни: я не собираюсь прятаться и убегать, в то время как Эль Драко попал в беду и ему нужна моя помощь. В конце концов, меня почти никто не помнит в лицо, так что я ничем не рискую, оставаясь в Арборино. Отправляйся к мэтру, а я всё-таки попытаюсь что-нибудь выяснить о Диего. И, пожалуйста, не возражай мне, Амарго.

Этот разговор произошёл четыре дня назад. Диего дель Кастельмарра находился под арестом почти целую луну, а Амарго до сих пор не сообщил об этом своему начальнику. Он испробовал все доступные ему средства для того, чтобы проникнуть в застенки следственной тюрьмы, и вытащить оттуда барда. Наконец, когда его усилия почти увенчались успехом, Амарго узнал, что Диего из следственной тюрьмы перевели. А вот куда – совершенно неизвестно. Его следы затерялись, и искать пришлось вновь с нуля. В этой ситуации откладывать встречу с шефом более не представлялось возможным.
Все эти дни Орландо пропадал в городе с утра до позднего вечера, шатаясь по кабакам, подвалам, таскался по улицам и подворотням и внимательно слушал. Во всех смыслах. Он клятвенно обещал Амарго быть осторожным, и пока свято эту клятву соблюдал. Никто не мог заподозрить в худеньком оборванце одного из лидеров партии Реставрации. О том, что на самом деле этот молодой человек с обаятельной улыбкой – последний отпрыск королевской фамилии, не знала ни одна живая душа, за исключением двух человек.
Орландо почти потерял надежду, когда внезапно услышал обрывок разговора:
– …Да говорю тебе, Рикардо, это был Эль Драко!.. – звонкий мальчишеский голос пробился сквозь гул толпы.
Орландо навострил уши и осторожно огляделся. Вот они: мальчик лет двенадцати и второй, постарше, почти взрослый юноша.
– Тише, Мигель, – старший подозрительно оглянулся. – Тебя могут услышать. Жандармы из тайной полиции на каждом углу.
Он схватил парнишку за руку и поспешно утянул его в переулок. Орландо мигом вскочил на ноги (он старательно изображал нищего попрошайку) и последовал за мальчишками. Догнать их не составило труда. Орландо вздохнул поглубже, заставил сердце колотиться медленнее, откашлялся и сказал:
– Простите, молодые люди…
Мальчишки вздрогнули, и оба, как по команде, обернулись. Два настороженных подозрительных взгляда, одинаково острых и внимательных. Орландо улыбнулся им мягкой грустной улыбкой:
– Не бойтесь. У меня даже оружия нет. Я только хотел спросить…
– Да, сударь? – недоверие мигом растаяло, как туман поутру.
– Я слышал, ваш друг…
– Это мой брат Мигель, – кивнул старший.
– Брат, понятно. Я слышал, как ваш брат упомянул, что видел Эль Драко. Видите ли, он мой друг. Меня не было рядом с ним в тот момент, когда его арестовали, и я очень хотел бы узнать, что с ним произошло, – полуэльф тяжело вздохнул и обратился к младшему: – Мигель, ты что-то знаешь об этом?
– Да, – кивнул мальчик. – Мы с братом были на концерте, когда его арестовали. Это было ужасно, – он немного помедлил и продолжил: – Я тогда унёс с площади его гитару. Полицейские её пинали и едва не разбили!
– Так значит, это ты спас гитару Эль Драко? Молодец! – Орландо хлопнул мальчишку по плечу.
Тот радостно улыбнулся, даже щёки покраснели от удовольствия.
– Да! Значит, она у вас?
Орландо кивнул.
– Я спрашиваю, потому что боялся, что он меня обманул.
– Кто?
– Тот человек. Он встретил меня по дороге, и сказал, что знает, что у меня инструмент Эль Драко, и что он, тот человек, его друг. Я отдал ему гитару, а потом всё время себя казнил, думал, что это какой-нибудь вор меня обманул. Но вы уверены, что гитара в безопасности?
– Уверен. Не беспокойся, Мигель. Эль Драко получит обратно свой инструмент. Лишь бы его самого найти. Но ты мне так и не сказал, что знаешь.
– Вы, наверное, знаете, что его увезли в тюрьму?
– Да-да, – нетерпеливо проговорил Орландо. – Но его перевели оттуда. А вот куда, совершенно неизвестно.
– Я видел, как его посадили в карету. Несколько дней назад, рано утром. И повезли в сторону Северных ворот.
– Северных? Ты уверен?
Мальчик быстро-быстро закивал.
– Значит, не в Кастель Милагро… – пробормотал принц. Он протянул руку и крепко пожал маленькую твёрдую ладонь. Потом обменялся рукопожатием с Рикардо и сказал: – Спасибо, ребята. Вы не представляете, как мне помогли.
Не теряя больше времени, он почти бегом кинулся прочь. Нужно немедленно сообщить Амарго, что Диего увезли в пересыльную тюрьму. Значит, он попал в один из исправительных лагерей. Это внушало надежду, что его можно будет вытащить. Ведь выдернул же Амарго его самого из лагеря не далее как луну назад.

***
Прошла неделя, в течение которой Диего хоть и с трудом, но всё же постепенно привыкал к лагерной жизни. Пока его никто не трогал, и причина этого выяснилась довольно скоро. Хоакину удалось случайно подслушать разговор двух матёрых уголовников, и он шёпотом пересказал его Диего. Оказалось, что заключённые приняли новенького за любимчика начальника. Ведь недаром же ему была оказана такая неслыханная милость – личная аудиенция! И трогать его, даже просто задирать, опасались, боясь наказания. Правда, и в друзья к нему никто не набивался. Диего это вполне устраивало, и целую неделю он жил спокойно, если не считать тяжёлой работы в железной шахте. Рукоять кирки в первый же день натёрла ладони до кровавых мозолей, и старший по бараку с руганью погнал «неженку» в лазарет на перевязку, после чего его освободили от работы на пару дней.
А через неделю с небольшим, сразу после ужина, за Эль Драко пришёл охранник и приказал следовать за ним.

[Tabiti]

***
В доме начальника лагеря стоял крепкий запах табака и спиртных напитков. Особенно сильно накурено было в гостиной, где в самом разгаре шла вечеринка. Сам Груэсо, его заместитель Мальвадо, начальник лагерной охраны Педасо д’Алькорно и три специально приглашённые девицы лёгкого поведения веселились вовсю. И поначалу даже не заметили вошедших. Первым Диего и приведшего его охранника увидела развязно расположившаяся на коленях у Груэсо блондинка с пышным бюстом.
– Ой, какой хорошенький! – восторженно взвизгнула она. – А можно мне с ним?..
Начальник лениво обернулся.
– Это же заключённый, киса, – недовольно поморщился он. – Тебе что, меня одного мало? Так мы можем вдвоём! – многозначительно подмигнул он своему заместителю, и тот с готовностью ухмыльнулся.
Другие девицы тоже с нескрываемым интересом обшарили взглядами стройную фигуру барда, и тот почувствовал себя раздетым до нитки.
– Так это же... – оккупировавшая колени Мальвадо молоденькая брюнетка всмотрелась пристальней: – Это же... Не может быть! Я же на его концерте была!
Тем временем охранник, опомнившись и прекратив с вожделением пялиться на девиц, доложил:
– Заключённый номер 1855 доставлен!
– Как же так? – растерянно скривила алые губки брюнетка.
Проигнорировав её вопрос, начальник велел охраннику подождать за дверью и обратился к Диего:
– Рад, что вы приняли моё приглашение, маэстро.
– А это было приглашение? – не удержался бард. – Знал бы – отказался.
– Ну зачем же так, – укоризненно покачал головой Груэсо. – Я хочу, чтобы сегодня вам было весело, как и мне. Вы же сами любитель вечеринки закатывать. Так присоединяйтесь!
– Мои вечеринки остались в прошлом, – сглотнув, сказал Диего. Прах побери этого жирного борова и его приближённых!
– Неужели вам не хочется повеселиться, спеть? Сколько вы уже не пели? Луну? Больше? Садитесь, выпейте. А потом мы с удовольствием послушаем ваши песни.
Эль Драко молча покачал головой.
– Что вас не устраивает? – на этот раз в голосе Груэсо послышались раздражённые нотки. – Я вам даже свою гитару дам!
И он указал на лежащий на диване инструмент.
– Ну пожа-алста! – протянула блондинка и пьяно хихикнула.
– Не могу, – тихо сказал Диего.
– Почему? – рыкнул начальник охраны. – Бард ты или кто?
– Теперь я – заключённый номер 1855. А он не поёт.
Мальвадо внезапно хохотнул, и в наступившей на миг тишине это прозвучало неестественно громко.
– Я же говорил! Так что с вас проигрыш!
Он выразительно потёр пальцами в воздухе. Груэсо скривился и переглянулся с начальником охраны.
– Вот как, – небрежно спихнув с коленей блондинку, он, покачиваясь, поднялся на ноги и подошёл к барду. – Ты сам напросился, мальчишка! Пой! Я тебе приказываю!
– Приказывайте, сколько влезет, – пожал плечами Эль Драко. – Но заставить петь нельзя.
– Ты так думаешь? – прошипел Груэсо прямо ему в лицо.
– Я не думаю, я это точно знаю, – тихо проговорил Диего и, поморщившись от запаха винного перегара, отвернулся.
– Не смей от меня отворачиваться, щенок! – рявкнул начальник и вцепился жирными пальцами ему в подбородок.
Безмолвная дуэль длилась несколько секунд. Потом Диего внезапно усмехнулся и сказал:
– Думаете, я испугаюсь?
Груэсо отступил назад, смерил строптивого барда взглядом и мрачно сказал:
– Ты, кажется, ещё не до конца понял, где находишься. Придётся напомнить, – он обернулся к двери и рыкнул: – Альваро!
Охранник возник на пороге гостиной в то же мгновение.
– Этого – заковать. Экзекуция утром, после поверки. И в карцер на неделю, – жёстко приказал Груэсо, а потом обернулся к Диего и скривился в усмешке: – Это научит тебя покорности. М-маэстро, – он издевательски поклонился.
Бард ничего не ответил, только побледнел как полотно, и увидел, как испуганно расширились глаза узнавшей его брюнетки. Стражник кивнул начальнику и прохрипел:
– П-шёл!
Получив грубый толчок в спину, Диего едва удержался на ногах. Он услышал позади смех, а потом дверь с треском захлопнулась.

[Lake62]

Спасибо!

[Нари]

Вот только не уверена, что Орландо знал, на кого работает Амарго.

[Lake62]

Нари,

Вот только не уверена, что Орландо знал, на кого работает Амарго.

Орландо знал. Он полуэльф и эмпат, то есть чувствует ложь, поэтому ему все рассказали с самого начала.


Разговор Жака и Амарго в четвертой книге.
А еще король сам вычислил, что отец Кантора, мэтр Максимильяно дель Кастельмарра, тоже был агентом из нашего мира. Теперь король и с ним хочет познакомиться. Вернее, повидаться, они уже были знакомы когда-то…
- А это не Орландо ему сказал?
- А он что, знает?
- Знает. Мы были вынуждены посвятить его во все, иначе нам бы пришлось слишком много врать, а он эмпат. Почувствовал бы, заподозрил, перестал бы доверять.
В той же четвертой книге Орландо телепортируется в комнату с Т-кабиной, показывает Жаку, где находится компьютер, откуда открывают сейф, позже вызывает Макса с помощью альфовской аппаратуры, и демонстрирует Толику знания о службе "Дельта" и даже о группе "Вредные ископаемые".

[Нари]

То есть Орландо знал, что на Дельте работает иномирская разведка, но ему было наплевать?

[Lake62]

Конечно, ему не было наплевать. Раз ему рассказали все, то объяснили и про договор Раэла. Орландо знал, каковы функции службы "Дельта" - это наблюдение, исследование и - главное - поддержание закрытого статуса мира Дельта. В этих функциях ничего плохого нет. Служба Дельта была создана по инициативе эльфов именно с целью защиты Дельты от вмешательства Альфы.

Основные задачи нашей службы – наблюдение и охрана.
- Простите, охрана кого и от чего?
- Вас… от нас. От людей, - уточнил Рельмо, вспомнив, что из-за его принадлежности у двум мирам одновременно это «нас» можно токовать двояко. – Объясню понятнее. Ваш мир – закрытый. Согласно договору, который вам наверняка уже известен, так как вы сами его переводили, мир Дельта полностью огражден от постороннего влияния. Контакты запрещены. Тому было две причины. Во-первых, этого потребовали эльфы. Они когда-то жили здесь, у многих остались потомки, и вообще этот мир дорог им как память. При контакте двух миров со столь разным развитием глобальные потрясения неизбежны. А эльфы – существа сентиментальные, и очень не любят таких вещей. И во-вторых, ваш мир – уникальный объект для наблюдения. Здесь существует такая временная аномалия, как переселенцы. Как развивается человеческое общество естественным образом, мы знаем из собственной истории. А вот как оно будет развиваться, если в него время от времени подкидывать такие вот посторонние факторы? Каково будет их влияние, насколько они способны изменить обычный ход событий? Ни в одном из знакомых нам миров существование переселенцев не является общеизвестным явлением, как здесь. Нигде больше не существует таких возможностей для изучения различных вероятностей развития человечества. Да и сам феномен перемещения тоже интересный вопрос. Вдруг в нем есть какая-то закономерность, вдруг это шаг к условному бессмертию? Вот мы и изучаем. Все переселенцы появляются здесь естественным путем, мы их не подбрасываем специально. Наши агенты никогда не маскируются под переселенцев, чтобы не нарушать естественную картину. Целенаправленный отстрел переселенцев запрещен – даже если они начинают слишком заметно влиять на историю, как, например, советник Блай или Жак. Кстати, именно поэтому советник до сих пор жив. Да и Жак тоже. С ним мой верный Мануэль здорово промахнулся, но я не рискнул исправлять его ошибку. Возможно, так и надо – всякому явлению должно что-то противостоять.
- Возможно, коллега, возможно, - согласился мэтр Истран. – Мировое равновесие несомненно существует. А об охране подробнее можно?
- Охрана необходима потому, что всякий обнаруженный мир становится лакомым куском для всевозможных любителей наживы. Начиная с мелких авантюристов и заканчивая крупными добывающими компаниями. Из собственного мира мы уже выкачали все доступные ископаемые. Сейчас мы их поставляем из одного незаселенного мира, где официально разрешены разработки. Но представьте себе, что определенные господа получили доступ сюда. Насколько выгоднее получится обменивать ценные ресурсы и экологически чистые продукты на дешевые побрякушки и концентраты в ярких коробочках?
- Его величество это понял уже давно и не подсчитал в точных цифрах только из-за отсутствия информации о ценах. Следовательно, вы должны следить, чтобы в нашем мире не велись нелегальные разработки ископаемых и торговые сделки?
- В общих чертах верно.
- А эльфы, как я понял, осуществляют надзор за вашей деятельностью.
- Да, они частично субсидируют нашу организацию и время от времени устраивают инспекции. На постоянный контроль их не хватает, иначе и служба «Дельта» была бы не нужна.

Таким образом, если бы не служба "Дельта", в этот мир давно полезли бы корпорации Альфы.

(Другое дело - спонсоры, они действовали нелегально, в нарушение договора Раэла, протащили в агентство своих людей, некоторых обманули и запугали, как дядю Гришу).

И еще Орландо знал, что Макс - шархи, и честно выполняет именно функцию защиты. Он, будучи полуэльфом и эмпатом, совершенно обоснованно доверял своему наставнику, который действительно хотел навести в Мистралии порядок.

[Нари]

Не сходится у меня характер Орландо и эти глубокие познания.

[Lake62]

Ну как сказать... Характер, память, понимание ситуации и умение ею управлять - это немного разные вещи.
Тем более - это не глубокие познания, а знание конкретных фактов, доверие конкретным людям и понимание, что достойно и что подобает.
Смотрите.
1. Ему все рассказали, и он все понял. При всем своем раздобайском характере Орландо - не дурак и память у него хорошая. Помните, как он понял, что за столб света у Шеллара?
2. Далее - он управляемый эмпат, а также полуэльф. То есть он прослушал Амарго (который снял амулет) и выслушал Макса (которому также доверяет, как наставнику). И слишком долго он с ними общается, чтобы не доверять. Благодаря своим способностям Орландо знает, что Макс и Амарго его не обманывают.
3. При всем своем характере Орландо в некоторых вещах - очень ответственный человек. Он ведь управляемый эмпат, а это страшная сила. Он все же пользуется ею на пользу дела. И молчать тоже умеет.

[Нари]

Ну вот как раз у меня не складывалось с пунктом третьим. 1 и 2 - это все понятно. Вот "ответственный человек" вызывает сомнения. Грибочков наестся - и вся его ответственность улетучивается. Но ладно, будем считать, что тут он знал и молчал все эти годы.

[Lake62]

Нари,

Вот "ответственный человек" вызывает сомнения. Грибочков наестся - и вся его ответственность улетучивается.

Но тем не менее, несмотря на грибочки и коньяк, после которого он сжег дом Дорса и так далее, он действительно молчал о том, что знал про Макса. И о блокировке памяти тут речи не шло. Видимо, какая-то грань все же есть. А под ответственностью я имела в виду его эмпатию. Вот магию он мог применять неосторожно, а насчет эмпатии такого не наблюдалось. Все очень по делу, наверно потому, что эмпатия - двусторонняя. Это же какой темный властелин мог получиться из такого управляемого эмпата и еще мага при определенном окружении.
И еще - то, что такой раздобаистый товарищ при всех его закидонах все же являлся лидером партии и стал королем, хотя это занятие ему не очень нравится, говорит о немалой ответственности, даже большей, чем у более уравновешенного человека. Ему ведь это все труднее.

Но ладно, будем считать, что тут он знал и молчал все эти годы.

Знал, так по тексту И молчал еще и потому, что не мог и не хотел подвести Макса и Амарго. Друзей он никогда не выдавал, в каком бы состоянии ни находился.

[Tabiti]

Lake62, Нари, спасибо за комментарии и интересное обсуждение!

Катть, Catkin, Черепашка с рожками, а вы нас с Эль Драко совсем бросили?